Идеальная операция. Как советский спецназ дворец Амина брал. Время "ч" для страны "а" Взятие дворца амина документальный фильм
«Не хотелось бы, но придется»
Ю. Андропов
Ш
турм дворца Амина (Дар-уль-аман) проходил под кодовым названием «Агат».
Операцию разработал отдел 8 Управления «С» (нелегальная разведка) КГБ СССР (начальником управления был генерал-майор КГБ В. А. Кирпиченко). Именно эта операция предшествовала вводу советских войск в Афганстан (опрация «Шторм-333»). Амина охраняли очень серьезно, но команда "Альфа", "Зенит" и десантники уничтожили президента Афганистана Хафизулла Амина и его многочисленную афганскую охрану.
Приход Амина к власти произошел после того, как в сентябре 1979 года, лидер НДПА Н. Тараки был арестован и затем убит по его приказу. Произошел незаконный антиконституционный переворот. Затем в стране развернулся террор не только против исламистов, но и против членов НДПА, бывших сторонников Тараки. Репрессии коснулись и армии.
Советское руководство боялось, что дальнейшее обострение ситуации в Афганистане приведёт к падению режима НДПА и приходу к власти враждебных СССР сил. По линии КГБ поступала информация о связи Амина с ЦРУ.
На операцию не решались до конца ноября, но когда Амин потребовал замены советского посла А. М. Пузанова, председатель КГБ Андропов и министр обороны Устинов настояли о необходимости замены Амина на более лояльного к СССР лидера.
При разработке операции по свержению Амина было решено использовать просьбы самого Амина о советской военной помощи (всего с сентября по декабрь 1979 г. было 7 таких обращений).
В начале декабря 1979 г. в Баграм был направлен "мусульманский батальон" - отряд специального назначения ГРУ, специально сформированный летом 1979 г. из советских военнослужащих среднеазиатского происхождения для охраны Тараки и выполнения особых задач в Афганистане.
Офицеры "Грома" и "Зенита" М. Романов, Я. Семенов, В. Федосеев и Е. Мазаев провели рекогносцировку местности. Неподалеку от дворца находился ресторан (казино), где обычно собирались высшие офицеры афганской армии. Он был выше дворца и оттуда Тадж-Бек был виден как на ладони. Под предлогом того, что требуется заказать нашим офицерам места для встречи Нового года, спецназовцы осмотрели подступы и огневые точки.
Дворец является хорошо защищенным сооружением. Его толстые стены были способны выдержать удар артиллерии. Местность вокруг пристреляна танками и крупнокалиберными пулеметами.
16 декабря была произведена имитация покушения на Амина. Он остался жив, но охрана была усилена "мусульманским батальоном" из СССР.
25 декабря начался ввод советских войск в Афганистан. В Кабуле части 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии к полудню 27 декабря закончили десантирование посадочным способом и взяли под свой контроль аэропорт, блокировав афганскую авиацию и батареи ПВО. В дивизии находился и спецназ ГРУ.
Другие подразделения этой дивизии сосредоточились в назначенных районах Кабула, где получили задачи по блокированию основных правительственных учреждений, афганских воинских частей и штабов, других важных объектов в городе и его окрестностях. Над Баграмским аэродромом после стычки с афганскими военнослужащими установили контроль 357-й гвардейский парашютно-десантный полк 103-й дивизии и 345-й гвардейский парашютно-десантный полк. Они также обеспечивали охрану Б. Кармаля, которого с группой ближайших сторонников доставили в Афганистан 23 декабря.
Непосредственное руководство штурмом и устранением Амина осуществлял полковник КГБ Григорий Иванович Бояринов. Надзор за операцией «Агат» осуществлял вылетевший в Кабул начальник Отдела 8 КГБ (диверсии и разведка иностранных подразделений спецназначения) Владимир Красовский.
Участники штурма были разбиты на две группы: «Гром» — 24 чел. (бойцы группы «Альфа», командир — замначальника группы «Альфа» М. М. Романов) и «Зенит» — 30 чел. (офицеры специального резерва КГБ СССР, выпускники КУОС; командир — Яков Фёдорович Семёнов).
Нападавшие были одеты в афганскую форму без знаков различия с белой повязкой на рукаве. Паролем опознания своих были окрики «Яша» — «Миша».
В целях звуковой маскировки выдвигающихся БТРов за несколько дней до штурма невдалеке от дворца стали гонять по кругу трактор, чтобы охрана привыкла к шуму двигателей.
ШТУРМ
План "А". 27 декабря Амина и его гостей отравили на обеде. Если бы Амин скончался, операцию отменили. Все отравленные потеряли сознание. Это было результатом спецмероприятия КГБ (главным поваром дворца был Михаил Талибов, азербайджанец, агент КГБ, прислуживали две советские официантки).
Продукты и сок были немедленно направлены на экспертизу, а повара задержаны. Во дворец прибыла группа советских врачей и афганский доктор. Врачи, не осведомлённые о спецоперации, откачали Амина.
Приступили к плану "Б". В 19:10 группа советских диверсантов на автомашине приблизилась к люку центрального распределительного узла подземных коммуникаций связи, проехала над ним и «заглохла». Пока часовой-афганец приближался к ним, в люк была опущена мина и через 5 минут прогремел взрыв, оставивший Кабул без телефонной связи. Этот взрыв был и сигналом начала штурма.
За пятнадцать минут до начала штурма бойцы одной из групп «мусульманского» батальона увидели, что охрана Амина поднята по тревоге, в центре плаца стояли командир и его заместители, а личный состав получал оружие и боеприпасы. Воспользовавшись ситуацией, разведчики захватили афганских офицеров, но афганцы не дали им уйти и открыли огонь на поражение. Разведчики приняли бой. Афганцы потеряли убитыми более двухсот человек. Снайперы тем временем, сняли часовых у вкопанных в землю танков рядом с дворцом.
Одновременно по дворцу Амина и по расположению афганского танкового батальона охраны (чтобы не допустить его личный состав к танкам) открыли огонь две самоходные зенитные установки ЗСУ-23-4 «Шилка» «мусульманского» батальона.
На прорыв пошли четыре БТР, но две машины были подбиты. Плотность стрельбы была такой, что на всех БМП разнесло триплексы, а фальшборты были пробиты на каждом квадратном сантиметре.
Спецназовцев спасли бронежилеты (хотя практически все получили ранения) и мастерство водителей, которые подвели машины максимально близко к дверям в здание. Ворвавшись во дворец, штурмующие «зачищали» этаж за этажом, используя в помещениях гранаты и ведя огонь из автоматов.
Воспоминает Виктор Карпухин: "По лестнице я не бежал, я туда заползал, как и все остальные. Бежать там было просто невозможно, и меня бы убили три раза, если бы я там бегал. Там каждая ступенька завоёвывалась, примерно как в рейхстаге. Сравнить, наверное, можно. Мы перемещались от одного укрытия к другому, простреливали всё пространство вокруг, и потом - к следующему укрытию".
Во дворце офицеры и солдаты личной охраны Амина, его телохранители (около 100 - 150 человек) стойко и смело сопротивлялись, но Бог войны был не на их стороне.
Когда Амин узнал о нападении на дворец, он приказал своему адъютанту сообщить об этом советским военным советникам, сказав: «Советские помогут».
Когда адъютант доложил, что нападают именно советские, Амин в ярости швырнул в него пепельницу и крикнул «Врёшь, не может быть!».
Сам Амин был застрелен при штурме дворца. По воспоминаниям участников штурма, он лежал возле стойки бара в адидасовских трусах и майке (по другим данным, его взяли живым и потом застрелили по приказу из Москвы). Также при штурме от шальных пуль погибли два его малолетних сына.
Хотя значительная часть солдат бригады охраны сдалась (всего было пленено около 1700 человек), часть подразделений бригады продолжала оказывать сопротивление. В частности, с остатками третьего батальона бригады «мусульманский» батальон сражался ещё сутки, после чего афганцы ушли в горы.
Одновременно со штурмом дворца Тадж-Бек группами спецназа КГБ при поддержке десантников 345 парашютно-десантного полка, а также 317-го и 350-го полков 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии были захвачены генеральный штаб афганской армии, узел связи, здания ХАД и МВД, радио и телевидение. Афганские части, дислоцированные в Кабуле, были блокированы (в некоторых местах пришлось подавлять вооруженное сопротивление).
Дворец Амина и команда Альфа возвращается в СССР после операции.
В ходе штурма Тадж-бека погибли 5 офицеров спецназа КГБ, 6 человек из «мусульманского батальона» и 9 десантников. Погиб и руководитель операции — полковник Бояринов (от шальной пули, когда казалось бы опасность миновала). Бояринов словно предчувствовал смерть, перед операцией он был подавлен, что отмечали его подчиненные. Почти все участники операции имели ранения разной степени тяжести.
С противоположной стороны погибли Х. Амин, два его малолетних сына и около 200 афганских охранников и военнослужащих. Также погибла находившаяся во дворце жена министра иностранных дел Ш. Вали. Вдова Амина и их дочь, раненая при штурме, отсидев несколько лет в кабульской тюрьме, выехала в СССР.
Убитых афганцев, в том числе и двоих малолетних сыновей Амина, похоронили в братской могиле неподалеку от дворца. Амина похоронили там же, но отдельно от остальных. Никакого надгробия на могиле поставлено не было.
Операция КГБ вошла в учебники спецслужб многих стран мира. По ее итогам звание Героя Советского Союза получили четверо военнослужащих (один посмертно). Всего орденами и медалями было награждено около четырехсот человек.
Газета «Правда» 30 декабря написала, что «в результате поднявшейся волны народного гнева Амин вместе со своими приспешниками предстал перед справедливым народным судом и был казнён»...
Инфа и фото (С) интернет
В конце 70-х годов Афганистан жестоко лихорадило. Страна вступила в полосу переворотов, удачных и неудачных восстаний, политических потрясений. В 1973 году Мухаммед Дауд обрушил старую афганскую монархию. Дауд пытался лавировать между интересами СССР и государств Ближнего Востока, на его правление приходится период сложных отношений с Советским Союзом. У СССР ещё со времён Хрущёва сохранялись довольно тёплые отношения с этой страной, в Афганистане работали советские технические и военные специалисты, стране оказывали всяческую поддержку. Однако СССР неизбежно втягивался во внутренние хитросплетения местной политики.
Премьер-министр Афганистана Мухаммед Дауд (в центре) с супругой (справа). Фото: © РИА Новости / Юрий Абрамочкин
Дауд сидел на штыках и боролся одновременно с исламскими фундаменталистами и левыми радикалами из Народно-демократической партии Афганистана. Москва не складывала все яйца в одну корзину и, помимо официальных контактов, негласно сотрудничала с НДПА. На фоне общей нестабильности в стране НДПА решилась взять власть тем же путём, что Дауд, - посредством переворота. В апреле 1978 года "народные демократы" устроили переворот. Дауд погиб в коротком, но кровавом столкновении, и левые взяли власть в стране. Именно тогда на передний план вышел будущий диктатор Хафизулла Амин. В новом правительстве он получил пост министра иностранных дел.
Первые жертвы
СССР официально поддержал революцию, но в действительности Москва не так уж однозначно оценивала происходящее. Во-первых, развитие событий застало советских дипломатов и государственных деятелей врасплох. Даже Брежнев узнал о случившемся из прессы. Во-вторых, что гораздо хуже, НДПА была внутренне раздроблена на две враждующие фракции, и вдобавок члены НДПА с пылкостью неофитов относились к учению Маркса. Реформы, даже разумные по задумке, проводились грубо, бескомпромиссно, без учёта местных традиций. Весной 1979 года произошёл антиправительственный мятеж в Герате, причём погибли как минимум двое советских граждан.
Первым советским офицером, погибшим в Афганистане 70-х, стал Николай Бизюков, военный советник. Его растерзала толпа. Жертв могло быть больше, но местный офицер Шахнаваз Танай и советский военный Станислав Катичев послали отряд правительственных войск для защиты советских граждан. Хотя в гератском мятеже впервые погибли советские граждане, это было только первое из целого ряда выступлений. В Афганистане разгоралась гражданская война между оппозицией и правительством. После этого зашла речь о привлечении советских войск к обеспечению безопасности в Афганистане. Более того, афганский лидер Тараки предложил использовать для помощи правительству советские войска с афганскими знаками на технике. Афганское правительство ударилось в панику. Тогда Политбюро отказало во вводе войск, афганцы получили только оружие. Однако уже весной началось формирование знаменитой воинской части Афганской войны - Мусульманского батальона ГРУ.
Советские войска в горах Афганистана. Фото: © РИА Новости / Владимир Вяткин
Мусбат формировался из уроженцев азиатских республик СССР. В Афганистане живёт много таджиков и узбеков, так что при операциях "за речкой" солдаты этого батальона не бросались бы в глаза. Тогда же для выполнения особо деликатных задач по обеспечению безопасности в Афганистан прибыла группа спецназа КГБ "Зенит". Обоим подразделениям предстояло сыграть огромную роль в событиях 1979 года. В Афганистан также прибыл батальон десантников для охраны ключевого аэропорта Баграм. Советский Союз постепенно шёл к прямому вмешательству в местные дела. Однако пока деятельность военных не афишировалась.
Между тем ситуация в афганском правительстве накалилась до предела. Внутренние дрязги привели к ссоре двух ключевых деятелей НДПА: Нур Мохаммада Тараки, главы государства и Амина, постепенно вышедшего на первый план. 14 сентября 1979 года телохранители Тараки и Амина затеяли перестрелку. Попытки советского посольства примирить этих деятелей не удались. Амин обвинил Тараки - и заодно советского посла - в покушении на свою персону. Затем по приказу Амина Тараки был арестован и вскоре убит, а сам Амин провозгласил себя руководителем НДПА и главой Афганистана. Нескольких сподвижников Тараки эвакуировали офицеры КГБ.
Слева направо: Нур Мухаммада Тараки и Амин Хафизулла. Фото: © Wikipedia.org Creative Commons
После этого события развивались быстро. Амин показал себя ненадёжным и неуправляемым партнёром. К тому же он тут же снёсся с Вашингтоном и начал некие переговоры с США. Советские спецслужбисты были уверены, что речь о работе Амина на ЦРУ, в самом ЦРУ ничего, разумеется, не подтверждают и не опровергают, а Амина по очевидным причинам спросить уже нельзя. Как бы то ни было, в СССР к угрозе перехода Афганистана в стан противника относились более чем серьёзно. Более того, новый министр иностранных дел прямо обвинил советские спецслужбы в покушении на Амина.
Контакты между СССР и Афганистаном ещё не были разорваны, но такие тяжкие и вздорные публичные обвинения невероятно взбесили Москву. Тем более Тараки ценили, у него были тёплые отношения лично с Брежневым, и такой поворот сделал Амина врагом СССР. На советских дипломатов, явившихся, чтобы заявить протест, Амин просто наорал. К тому же отряды оппозиции, негласно поддержанной США, быстро увеличивали зону влияния. Поэтому в Москве решили, что необходимо спешить. Так началась подготовка одной из самых известных спецопераций Советского Союза.
Дворец Амина
Окончательное решение о вводе войск в Афганистан приняли 12 декабря 1979 года. После этого Амин был обречён, но, как ни странно, сам об этом не знал. Вероятно, Амин ещё предполагал возможность получить от СССР дополнительные преференции и сохранить власть. Ещё до этого в Афганистан отправились офицеры армии и КГБ для разработки операции. Уничтожение Амина являлось только частью более масштабного плана - советские войска должны были взять под контроль весь Кабул.
Советские войска на улице Кабула, Афганистан
В город вылетел Мусульманский батальон ГРУ. Ему предстояло действовать совместно с отрядом КГБ "Зенит" (позднее он станет широко известен как "Вымпел"). На советской территории в это время разворачивалась армада общевойсковой армии. Вступление на территорию Афганистана было намечено на 25 декабря. К моменту прибытия основных сил в Афганистан Амин уже должен был быть нейтрализован.
Тем временем Амин, похоже, чувствовал, что тучи сгущаются. Диктатор перенёс резиденцию из здания в центре Кабула на окраину, во дворец Тадж-Бек. Это капитальное здание в случае необходимости было непросто разрушить даже артиллерийским огнём. В общей сложности безопасность Амина обеспечивало более двух тысяч человек. Дороги, ведущие к зданию, кроме одной, были заминированы, в оборонительный периметр включались орудия, пулемёты и даже несколько окопанных танков.
Нервы всех участников событий были накалены до предела. В Кабуле уже приземлялись борта с десантниками. Кроме того, на сцене появилось ещё одно подразделение КГБ, назначенное на роль могильщиков Амина: отряд "Гром". Под этим названием скрывались офицеры подразделения "Альфа". В общем и целом штурмовать дворец планировали силами "Грома", "Зенита" (в общей сложности 54 человека), Мусульманского батальона и роты ВДВ.
На вооружении штурмующих имелись установки "Шилка" - счетверённые самоходные автоматические пушки. Собственно, главную задачу - непосредственный захват дворца - выполняли спецгруппы КГБ во главе с полковником Григорием Бояриновым. Незадолго до штурма во дворце побывал Юрий Дроздов - высокопоставленный офицер разведки КГБ. Дроздов набросал планы этажей. В это время офицеры КГБ, квартировавшие в здании, под благовидным предлогом покинули дворец. Тем временем "зенитчики" не теряли времени: двое командиров провели рекогносцировку.
Слева направо: генерал-майор СССР Юрий Дроздов и полковник КГБ, Герой Советского Союза Григорий Бояринов. Фото: © Wikipedia.org Creative Commons
Интересно, что КГБ надеялся устранить Амина каким-то более простым способом. Однако попытка отравить правителя потерпела фиаско: не знавшие ничего о планах разведки советские врачи сумели откачать Амина и всех, кто отведал яда. Оставалось действовать быстро и жёстко.
Вечером 27-го числа советские военные выдвинулись к заветной цели. Советские военные были одеты в афганскую форму без опознавательных знаков. Первыми жертвами пали часовые, которых подстрелили снайперы. Подгруппа "Зенита" подорвала узел связи. Затем открыли огонь "шилки". Однако огонь по толстым стенам не приносил почти никакой пользы. Куда более действенным оказался огонь автоматических гранатомётов АГС-17 и ещё двух "шилок". Гранатомётчики и зенитчики не пытались разрушить дворец, а заградительным огнём отсекали казармы от тяжёлого оружия, которым могла воспользоваться охрана. Дорогой одна из штурмовых групп наткнулась на строящихся афганцев из батальона охраны. Офицера, командовавшего батальоном, скрутили, после чего рассеяли дезорганизованных солдат.
В это время специально назначенная маленькая группа солдат захватила танки. Экипажи так и не смогли добраться до машин. Однако охрана быстро пришла в себя и теперь отчаянно отбивалась. Бронетранспортёры штурмовых групп попали под огонь крупнокалиберных пулемётов. Две машины были серьёзно повреждены, один БТР опрокинулся в арык. Из-за этого и без того немногочисленная ударная группа под стенами дворца ещё уменьшилась. Однако "шилки" продолжали стрелять, и их поддержка неожиданно оказалась эффективной. Одна из установок поразила пулемёт, мешавший прорваться в здание, так что солдаты пробились на первый этаж и начали зачистку. К этому моменту многие были уже ранены, включая командовавшего штурмом полковника Бояринова.
Из-за темноты и каменного крошева белые повязки, которые должны были помочь опознанию, уже никак не могли пригодиться. Единственной системой "свой-чужой" оставался яростный мат. В это время другая группа пробивалась во дворец по серпантину. Из-за плохой координации связи свои не познали своих, и "шилка" огневой поддержки заодно с афганцами спалила дружественную БМП. Однако оба отряда спецназа КГБ в конечном счёте стремительно ворвались в здание.
Спецназовцы Мусульманского батальона ГРУ и десантники блокировали и захватывали казармы охраны. Агээсы и "шилки" загоняли солдат внутрь, не давали выйти, а штурмовые группы брали в плен ошеломлённых афганцев. Сопротивление оказывалось слабым: неприятель был совершенно ошеломлён. Количество пленных превышало число солдат в штурмовых группах. Показавшуюся на дороге танковую колонну расстреляли противотанковыми ракетами и пленили экипажи. Более опасной была ситуация с зенитным дивизионом. Некоторые артиллеристы прорвались к орудиям, и спецназовцы взяли батарею буквально с колёс, ворвавшись туда на бронетехнике.
Как погиб сам Амин, точно неизвестно. Труп нашли у барной стойки. По одной из версий, он выбежал навстречу спецназовцам в гражданской одежде, но с пистолетом в руках - и был тут же застрелен. Согласно другой - он просто сидел на полу, ожидая своей участи, и был сражён осколком гранаты. Интересно, что в БТР штурмовой группы приехали и сановники Тараки, которые теперь принимали героические позы над телом диктатора.
Некоторые родственники Амина также погибли в бою, однако, вопреки популярной легенде, спецназ пощадил всех, кого можно было пощадить. Всего в тот вечер попало в плен до 1700 человек. Тем не менее избежать потерь среди гражданских не удалось. Среди прочих погиб 11-летний сын Амина. "Когда идёт бой, тебя встречают автоматным и пулемётным огнём, кругом всё горит и взрывается, то углядеть, где там дети, невозможно", - замечал Рустам Турсункулов, командир одной из штурмовых групп Мусбата. Убитого диктатора завернули в ковёр и зарыли без могилы.
С советской стороны во время штурма дворца и боёв с охраной погибли пятеро в Мусульманском батальоне, пятеро в спецназе КГБ. Среди убитых оказался полковник Бояринов. Также по трагической случайности погиб военврач, лечивший Амина. Точное число потерь охранников дворца неизвестно, но, вероятно, превышает двести человек погибшими. Вся операция продлилась 43 минуты, хотя один из отрядов охраны отбивался ещё некоторое время и ушёл в горы.
По схожему сценарию были захвачены ключевые объекты Кабула. Интересно, что жители реагировали на эти события вяло: они уже успели привыкнуть к гражданской смуте и сопровождающей её стрельбе. Зато шумно радовались политзаключённые, которым не только открыли ворота, но и подогнали автобусы, чтобы увезти из тюрьмы. Тем временем у победителей чуть не вышло из строя разом всё командование. Дело в том, что офицеры армии и КГБ перемещались по Кабулу на трофейном мерседесе Амина. В охране Генштаба стоял молодой десантник, который, не разобравшись, дал очередь.
По счастью, он промазал, только прострелил корпус машины несколькими пулями. Генерал-разведчик Дроздов подошёл к прибежавшему на стрельбу лейтенанту и сказал только: "Спасибо тебе, сынок, за то, что ты своего солдата стрелять не научил". В это время врачи бились над жертвами тех, кого стрелять научили. Помощь оказывали и советским военным, и афганцам. Позднее участники штурма отмечали высочайшую квалификацию медиков: из тех советских военных, кого дотащили до врачей живыми, не умер никто - хотя раненых в штурмовых группах были десятки. Афганцев также оперировали в основном успешно, среди прочих спасли старшую дочь Амина с внуком.
Наутро Афганистан проснулся с новым правительством. Главой государства стал Бабрак Кармаль, который при Амине был вынужден эмигрировать.
Убийство лидера Афганистана послужило началом вторжения советских войск на территорию этой страны. После этого события стартовала десятилетняя необъявленная война, стоившая Советскому Союзу тысячей солдатских и офицерских жизней.
Поменять фигуры на политической шахматной доске
В СССР всегда уделяли большое внимание поддержке дружественных режимов в зарубежных странах. А если политическая ситуация там не отвечала интересам партии и правительства, то не стеснялись ее редактировать. Афганистан – не исключение. В конце 1970-х годов в этой стране в результате переворота был убит ставленник Москвы лидер Народно-демократической партии Афганистана Нур Тараки, и к власти пришел неугодный СССР Хафизулла Амин. Сторонников Тараки начали притеснять и преследовать, что очень не понравилось руководству Советского Союза. Информация о сотрудничестве Амина со спецслужбами США укрепила решение о ликвидации нового афганского лидера и замене его на более лояльного по отношению к СССР.
Сам напросился
Отчасти Амин сам приблизил свой конец. Он неоднократно просил СССР о военной помощи. И под предлогом усиления «братской помощи» народу дружественного Афганистана Советский Союз в декабре 1979 года направил в эту страну так называемый «мусульманский батальон», состоявший на самом деле из сотрудников ГРУ. Начало операции совпало с вводом ограниченного контингента советских войск в Афганистан. Вместе с военнослужащими и техникой в Баграм доставили и ставленника Кремля Бабрака Кармаля с несколькими его сторонниками. «Мусульманский батальон» стал частью бригады охраны дворца Амина, что во многом упростило задачу по устранению нежеланного правителя. В короткие сроки советские военнослужащие в Кабуле установили полный контроль за стратегически важными объектами.
Операция «Агат»
Операция «Агат» готовилась и проводилась КГБ и Минобороны СССР. Штурмовая группа была одета в афганскую форму без знаков различия. Амина и его гостей накануне нападения агент КГБ, главный повар президентского дворца, отравил, они даже на время потеряли сознание. Штурм дворца Тадж-Бек начался вечером 27 декабря. Взорванная в люке канализационной системы мина вывела из строя всю телефонную связь в Кабуле. В составе штурмующих сил были снайперы и бронетехника, по дворцу работали зенитки. Ворвавшиеся в здание штурмовики зачищали каждый этаж. Амин до последнего не верил, что на него напали советские шурави. В результате приступа Амин был убит, большую часть его охраны пленили. Параллельно с дворцом нашими войсками захватывались генштаб армии Афганистана и другие объекты, представляющие стратегическое значение при насильственном свержении власти. В Кабул привезли нового лидера страны Бабрака Кармаля, а СССР официально объявил о том, что последний взял власть в связи массовым недовольством афганского народа политикой, проводимой покойным Амином.
Последствия штурма
В результате атаки погибли свыше 100 человек из числа нападавших на дворец Тадж-Бек. Помимо Амина были убиты два его сына и порядка 200 президентских охранников. Запад расценил эту операцию как оккупацию Афганистана Советским Союзом, и впоследствии всеми силами активно содействовал моджахедам, которые сражались с войсками ограниченного контингента, 10 лет находившимися в стране. Несколько участников штурма получили звания Героев Советского Союза, командир группы Григорий Бояринов – посмертно. В общей сложности за "Агат" были награждены порядка 700 сотрудников КГБ и Минобороны СССР.
Однако этот вечер неверно считать первым эпизодом начавшейся эпопеи. Скорее он был кульминацией событий, случившихся гораздо раньше. В течение многих лет я расспрашивал об этих событиях лиц, непосредственно к ним причастных. Так что перед вами, если хотите, некий опыт эксклюзивного политического расследования.
Агент ЦРУ?
Осенью того памятного года силовые структуры и спецслужбы Советского Союза в Кабуле были представлены более чем широко. Уже тогда, задолго до ввода войск, там открыто работали представительства КГБ и МВД, а наши военные советники присматривали едва ли не за каждым афганским майором. В Афганистан регулярно наведывались самые крупные генералы из минобороны, с Лубянки, а также высшие партийные чины со Старой площади. Кроме того, там давно и активно шуровали резидентуры внешней разведки и ГРУ, имевшие надежные источники во всех структурах афганского общества, на всех этажах власти.
То есть Москва не испытывала дефицита информации о том, что происходит за Пянджем, и вполне могла влиять на ситуацию.
Случившийся в апреле 78-го переворот привел к власти Народно-демократическую партию, находившуюся под сильным влиянием КПСС. С одной стороны - это порадовало наших вождей, с другой - принесло им головную боль, потому что афганские товарищи тут же начали буквально загрызать друг друга, в партии развернулась жестокая фракционная борьба, при этом обе группировки наперегонки клялись в любви и верности "советским друзьям". Кто там из них ближе к истинному марксизму, кто прав, на кого поставить? Самое интересное заключается в том, что и наши ответственные лица из разных ведомств, курировавшие афганские дела, понемногу размежевались: многие военные стали симпатизировать "халькистам" (Тараки, Амин), а офицерам Лубянки приглянулось крыло "парчам" (Кармаль, Наджибулла).
Все сильно осложнилось в сентябре, когда премьер-министр Амин сначала изолировал, а затем уничтожил генсека и главу государства Тараки. Теперь сам Амин стал главным в Афганистане. После этого репрессии против "отступников" внутри партии стали еще ожесточеннее. И все яснее давала о себе знать другая беда: отряды исламских партизан - пока еще плохо вооруженные и разрозненные - то и дело атаковали органы власти на местах, подступая к Кабулу. Над апрельской революцией нависла серьезная опасность.
Борис Пономарев,
тогда секретарь ЦК КПСС, кандидат в члены Политбюро:
Наши чекисты подозревали Амина в связях с американской разведкой. Возможно, их настораживало то, что он когда-то учился в США. Летом и осенью 1979 года к нам все чаще стали поступать сведения о том, что Амин беспощадно расправляется с "парчамистами" и вообще с неугодными людьми. Революция из-за этого представала в каком-то неприглядном свете. Наше руководство решило, что так нельзя.
А. К. Мисак,
тогда министр финансов Афганистана
:
Нет, Амин никогда не был агентом ЦРУ. Он был коммунистом. Он очень любил Сталина и даже старался ему подражать. Не могу отказать ему в таланте крупного организатора, правда, оговорюсь, что прогресса во всем он стремился добиться очень быстро, прямо сейчас. Был тщеславен: например, снимался в художественном фильме, играя в нем роль героя подполья, то есть самого себя.
Ш.Джаузджани,
тогда член политбюро
ЦК НДПА:
Портрет Амина не напишешь только одной краской. Он был человеком мужественным, полным энергии, весьма общительным и популярным. В политике занимал крайне левые позиции. Догматик. Всячески способствовал своему культу и был абсолютно нетерпим к инакомыслию, искоренял его беспощадно. Он преклонялся перед своим учителем Тараки, но как только тот оказался препятствием на его пути, уничтожил учителя без промедления. Предлагал устроить Афганистан по советскому образцу, настаивал на включении в нашу конституцию тезиса о диктатуре пролетариата. Ваши же советники сумели отговорить его от такой очевидной глупости.
Александр Пузанов,
тогда советский посол в Кабуле
:
Амин... Это, я вам скажу, умный был человек. Энергичный, исключительно работоспособный. Я знал его как военного, государственного и политического деятеля. С мая 1978-го по ноябрь 1979 года практически дня не проходило, чтобы мы не встречались. Тараки считал его самым способным и преданным учеником, был влюблен в него. И при всем этом он - жестокий и беспощадный палач. Когда мы поняли, что репрессии Амина уже не остановить, дали об этом предельно-откровенную шифротелеграмму в Центр.
Генерал-майор Александр Ляховский,
тогда офицер Генштаба
:
Однажды я спросил бывшего директора ЦРУ адмирала Тернера: "Был ли Амин вашим агентом?" Он, как и положено по правилам игры, ушел от прямого ответа, сказал только, что "американцам приписывают столько дел, сколько они просто не в состоянии сделать". Что же касается моего мнения, то я сомневаюсь в прямой работе афганского руководителя на американскую разведку.
Да, если Амин и был чьим-то агентом, то скорее всего сотрудничал с КГБ, как, впрочем, и все остальные заметные фигуры в НДПА. В картотеке нашей внешней разведки он фигурирует под оперативным псевдонимом Казем. Но тучи над ним - особенно после убийства Тараки - сгущались. Брежнев был не просто раздосадован внезапной сменой власти в Кабуле, он был взбешен. Леонид Ильич совсем недавно, в сентябре, принимал афганского генсека в Москве, обнимался с ним, обсуждал планы по строительству светлого будущего, а тут возникает какой-то авантюрист Амин, и теперь с ним надо будет лобызаться и обсуждать планы. Нет, так не годится. Брежнев, конечно, направил приветственную телеграмму новому лидеру (о, лукавые правила аппаратной жизни!), но в Москве уже вызревали планы по решительному "исправлению ситуации".
Убить нельзя помиловать
12 ноября 1979 года высшие советские руководители (только члены политбюро и один кандидат - Б.Н. Пономарев) провели секретное совещание, на котором одобрили план Андропова по устранению Амина. Осторожные вожди, понимая всю деликатность момента, поручили вести протокол своей сходки секретарю ЦК товарищу Черненко. Это единственный случай, когда поистине судьбоносное решение зафиксировано от руки, в одном экземпляре и таинственно озаглавлено "К положению в "А".
В этой бумаге не шла речь о вводе войск, их вначале предполагалось выдвинуть к границе и развернуть там на всякий случай. Саму же операцию по смене власти планировалось провести имеющимися в Афганистане силами и средствами. С этой поры дни Амина были сочтены.
Но сначала следовало зачистить "поляну".
Александр Пузанов:
Вдруг я получил телеграмму за подписью Громыко: "Учитывая ваши неоднократные просьбы об освобождении от должности посла в Кабуле, вы переводитесь на другую работу". Странно, я никаких просьб не высказывал. Ну, да что там говорить... Все было ясно. 21 ноября вылетел в Союз.
***
Скорее всего, неожиданный отзыв Пузанова был чисто отвлекающим маневром, поскольку Амин, считавший его другом "парчамистов", много раз просил заменить нашего дипломата на другого, более покладистого. Вот и пошли ему навстречу, чтобы убаюкать, развеять подозрения. А посольство теперь возглавил бывший секретарь Татарского обкома Ф.А. Табеев, который, вручив Амину свои верительные грамоты, тут же принялся обсуждать с афганским руководителем детали его предстоящего официального визита в Москву. Амин давно просил о таком визите, и вот теперь советская сторона дала согласие (еще один отвлекающий маневр).
Фикрят Табеев:
Амин испытывал явную неприязнь к нашим среднеазиатским республикам, где, по его мнению, слишком затянули со строительством социализма. Говорил: "Мы управимся лет за десять". Однажды он не удержался от плохо скрытой угрозы: "Я надеюсь, вы извлечете правильные уроки из деятельности своего предшественника". Почти за месяц моей новой работы ничего особенного не произошло. Мы готовили визит Амина в Москву. Все наши ведомства, представленные тогда в Афганистане, поддерживали аминовское руководство.
***
Причем многие поддерживали не просто формально, а с явной симпатией к новому афганскому лидеру. Среди них были - главный военный советник генерал-лейтенант Л.Н. Горелов и советник при главпуре генерал-майор В.П. Заплатин.
Лев Горелов:
Когда Андропов поинтересовался моим мнением об Амине, я сказал так: "Волевой, работоспособный, но в то же время хитрый и коварный. Провел ряд репрессий. Неоднократно просил ввести в Афганистан советские войска, в том числе для личной охраны. Очень хочет встретиться с Брежневым". Видимо, мои оценки не понравились. В начале декабря я был отозван в Москву. Впали в немилость также другие военачальники, которые не разделяли мнение руководства - особенно по поводу возможного ввода нашего контингента: начальник Генштаба Огарков, командующий Сухопутными войсками Павловский.
Василий Заплатин:
На совещании у министра обороны Устинова в октябре мы доложили, что Амин с уважением относится к Советскому Союзу, что надо иметь в виду его большие возможности и использовать их в наших интересах. О вводе войск речь не заходила. Мы подтвердили, что афганская армия сама в состоянии противостоять мятежным силам. А 10 декабря меня вновь вызвали в Москву, причем, можно сказать, обманом коварно выманили из Кабула. Звонит по закрытой связи один генерал из Генштаба и говорит: "Ваша дочь обратилась в ЦК КПСС с просьбой о встрече с отцом, то есть с вами. Ее просьба удовлетворена. Вам следует немедленно вылететь в Москву. Самолет за вами уже направлен". Обратно в Афганистан я уже не вернулся.
***
Теперь в афганской столице остались только те наши люди, которые без колебаний выполнили бы любой приказ Центра. "Первыми скрипками", несомненно, были представители Лубянки: советник председателя - генерал Б.С. Иванов, заместитель начальника Первого главного управления (внешняя разведка) - генерал В.А. Кирпиченко, руководитель представительства КГБ в ДРА - генерал Л.П. Богданов, резидент В.И.Осадчий. Чуть позже к ним присоединится шеф Управления нелегальной разведки и спецопераций - генерал Ю.И. Дроздов. От минобороны операцию готовили новый главный военный советник С.К. Магометов, зам. командующего ВДВ Н.Н. Гуськов и представитель Генштаба Е.С. Кузьмин.
Те самые "имеющиеся в Афганистане силы и средства", которыми надлежало устранить неугодный режим, базировались в столице и на авиабазе Баграм и представляли собой отряд спецназа ГРУ (знаменитый "мусульманский батальон"), парашютно-десантный батальон, группы спецназа КГБ и человек пятьдесят пограничников, охранявших наше посольство. Правда, в начале декабря высадился еще один батальон десантников.
10 декабря на коллегии минобороны Д.Ф. Устинов поручил Генштабу сформировать новую армейскую группировку - будущую 40-ю армию или, как ее вначале называли для маскировки, "ограниченный контингент". Параллельно готовили к восхождению на престол Бабрака Кармаля и его команду, ядро которой составляли "парчамисты". В Чехословакию, где Кармаль скрывался от киллеров Хафизуллы Амина, был спешно направлен специальный человек с Лубянки. В ноябре в Москву из Чехословакии, Югославии и Болгарии свезли весь костяк будущего нового руководства Афганистана.
Плотно окруженный советскими товарищами - советниками, охранниками, поварами, врачами, Амин активно готовился к визиту в Москву и долгожданной встрече с Леонидом Ильичем Брежневым. Ему не могло померещиться и в страшном сне, что другие советские товарищи совсем по-иному представляют себе ближайшее будущее афганского руководителя. Приговор уже был вынесен, до казни оставались считанные часы.
История отравлений
Александр Ляховский:
Амина и его племянника Асадуллу, руководившего службой безопасности КАМ, планировалось нейтрализовать с помощью заранее внедренного в их окружение агента. Он должен был подмешать в их пищу спецсредство. Рассчитывали, что, когда оно начнет действовать, во дворце поднимется паника, наши подразделения выдвинутся из Баграма и под шумок сделают свое дело. В полдень 13 декабря мероприятие с использованием спецсредства было проведено. Подразделениям дали команду на захват объекта "Дуб" (дворец Арк в центре Кабула, где тогда была резиденция главы государства). Но вскоре последовала команда "Отбой". Дело в том, что на Амина яд не подействовал совершенно, а его племянник почувствовал себя плохо лишь на следующее утро. Асадуллу отправили на лечение в СССР. После смены власти он оказался вначале в Лефортовской тюрьме, а затем был депортирован в Афганистан и расстрелян "парчамистами". Что же касается Амина, то впоследствии эксперты объяснили, будто яд был нейтрализован кока-колой. Кстати, когда генерал Богданов доложил о случившемся конфузе Андропову, тот вызвал своего зама, курировавшего науку и технику, и велел срочно поправить дело с этими так называемыми "спецсредствами".
***
Возможно, та неудача спасла тогда жизнь не только двум афганцам, но и многим нашим офицерам и солдатам. Ведь на дворец, который охраняли две тысячи отборных гвардейцев, нацелили буквально горстку десантников и спецназовцев. В Москву пошла телеграмма от представителей КГБ и минобороны о том, что имеющимися силами устранить Амина нельзя. Требуется войсковая поддержка.
Б.Кармаля и его соратников скрытно отправили обратно в СССР. До лучших времен. Следующая попытка была назначена на 27 декабря.
К тому времени Амин перебрался на окраину столицы в только что отремонтированный немцами специально для него дворец Тадж-Бек, стоявший на вершине невысокого холма. К дворцу под видом его охраны заранее подтянули наших десантников, "мусульманский батальон" и спецназовцев. Сил на этот раз было предусмотрено гораздо больше. Но сценарий и теперь оставался прежним: сначала - яд, потом - штурм.
Шах Вали,
тогда член Политбюро ЦК НДПА, министр иностранных дел
:
27 декабря Амин пригласил все высшее руководство страны к себе на обед. Формальным поводом стало возвращение из Москвы секретаря ЦК Панджшери, который доложил, что советские товарищи обещали оказать Афганистану широкую военную помощь. Амин при этом торжествующе обвел глазами гостей: "Все идет прекрасно. Я постоянно связываюсь по телефону с товарищем Громыко, и мы сообща обсуждаем вопрос, как лучше сформулировать для мира информацию об оказании нам военной поддержки". После вторых блюд гости перешли в соседний зал, где был накрыт чайный стол. И тут случилось необъяснимое: почти одновременно все почувствовали себя худо: люди валились с ног и буквально отключались.
А.К. Мисак:
Я еще, помню, обеспокоено спросил Амина: "Может быть, нам что-то в еду подсыпали? Кстати, кто у тебя повар?" - "Не волнуйся,- ответил хозяин. - И повар, и охрана у меня советские". Но сам Амин тоже имел очень бледный вид. Только один Панджшери с удивлением взирал на наши мучения: он - единственный из всех почти ничего не ел, потому что соблюдал тогда диету.
Александр Шкирандо,
тогда переводчик в группе
военных советников:
Я в тот день был с афганцами во дворце. Разговаривали, пили чай. После обеда, уже на выходе, встречаю своего соседа по дому Мишу Шкварюка - он военврач, служил советником у начальника кабульского госпиталя. "Миша, ты куда?" - "Да вот пригласили к товарищу Амину. Что-то нехорошо ему". А с Мишей еще два советских врача и медсестры наши. Они фактически Амина тогда спасли: промыли ему желудок, сделали капельницы, ввели физраствор. Но это "спецсредство", видно, и меня как-то задело: к вечеру температура поднялась до 40 градусов, еле откачали. Потом по госпиталям валялся больше трех месяцев.
Генерал-полковник Валерий Востротин,
тогда командир десантной роты
:
Где-то в середине декабря нашу 9-ю роту вместе с "мусульманским батальоном" перевели поближе к дворцу Тадж-Бек якобы для охраны Амина. 27 декабря нас собрал генерал Дроздов из КГБ. "Амин - это агент ЦРУ, - сказал он. - Ваша задача уничтожить его и не допустить подхода ко дворцу верных ему сил". Плеснули нам водки по чуть-чуть. Время "Ч" несколько раз переносилось. Наконец, в 19.30 я услышал сигнал "Шторм-333". Сели в боевые машины и начали выдвигаться к объекту.
Шах Вали:
К моменту штурма во дворце, кроме афганцев, находились ваши медики, переводчики, а также советники из КГБ, отвечавшие за безопасность Амина. Насколько я знаю, один врач был убит. Погибла моя жена. Убили маленьких сыновей Амина, а его дочь ранили. Убили и еще многих. Но ведь все эти люди, а также сам Амин и его окружение могли сдаться без единого выстрела. Ночью кабульское радио сообщило, что по решению революционного суда Амин приговорен к смертной казни и приговор приведен в исполнение. А утром меня арестовали.
Александр Ляховский:
Находившиеся во дворце советские врачи попрятались кто куда мог. Сначала думали, что напали моджахеды или сторонники Тараки. Только позже, услышав русский мат, поняли, что действуют свои. Врачи увидели Амина, который шел по коридору, весь в отблесках огня. Был он в трусах и майке, держа в высоко поднятых, обвитых трубками руках, словно гранаты, флаконы с физраствором. Военврач - полковник Алексеев, выбежав из укрытия, первым делом вытащил иглы, прижал пальцами вены, чтобы не сочилась кровь, затем довел Амина до бара. Но тут послышался детский плач, откуда-то из боковой комнаты, размазывая слезы, вышел пятилетний сынишка генсека. Увидев отца, бросился к нему, обхватил за ноги. Амин прижал его голову к себе, и они вдвоем присели у стены.
***
Здесь, у этой стены, диктатор и нашел свою смерть. Врачи спрятались в конференц-зале. Алексеев уцелел, а вот другому полковнику - Кузнеченкову не повезло: какой-то спецназовец, заскочив в зал, дал вслепую очередь из автомата и сразил врача наповал.
Бой во дворце продолжался 43 минуты. Группы "Зенит" и "Гром" потеряли убитыми четырех, "мусульманский батальон" и десантники - четырнадцать человек. Кстати, большая часть из них погибла по недоразумению: пришедшая на подмогу 103-я дивизия, не разобравшись в ситуации, открыла огонь по своим. Все завершилось, когда по рации генералу Дроздову доложили: "Главному - конец".
Впрочем, все только начиналось. Но мы этого еще не знали.
Андрей Александров-Агентов,
тогда помощник Л.И. Брежнева
:
Утром 28 декабря я звоню Андропову: "Юрий Владимирович, как будем реагировать на последние просьбы афганского руководства? Что ответим Амину?" А он мне: "Какому Амину? Там со вчерашней ночи уже Кармаль. И наши войска в Кабуле".
Вдова Амина и их дочь, отсидев несколько лет в кабульской тюрьме, затем выехали в СССР. Они хотели жить только в этой стране, которую так боготворил муж и отец. Дочь окончила Ростовский мединститут.
Во дворце Тадж-Бек после его капитального ремонта размещался штаб нашей 40-й армии. Затем он сильно пострадал в ходе междоусобных боев в Кабуле и особенно при талибах. Сейчас дворец находится в зоне ответственности канадских войск, которые обещают его реставрировать.
Есть всего несколько операций спецслужб, вписанных золотом в историю. Эта операция была проведена силами КГБ и Советской армии в Тадж-беке – дворце афганского лидера Хафизуллы Амина.
27 декабря 1979 года в 19:30 началась силовая фаза – в бой пошли спецназ КГБ, спецназ ГРУ и специальный мусульманский батальон.
В начале декабря на военно-воздушную базу в Баграме прибыла специальная группа КГБ СССР “Зенит” (по 30 человек в каждой), а 23 декабря была переброшена спецгруппа “Гром” (30 чел). Под этими кодовыми названия они действовали в Афганистане, в Центре же они назывались по-другому. Например, группа “Гром” - подразделение “А”, в последующем получившее широкую известность как “Альфа”. Уникальная группа “А” была создана по личному указанию Ю.В. Андропова и готовились для осуществления антитеррористической деятельности. Им помогали мусульманский батальон – 520 человек и рота ВДВ – 87 человек.
Система охраны дворца Тадж-Бек была организована тщательно и продуманно. Внутри дворца несла службу личная охрана Хафизуллы Амина, состоявшая из его родственников и особо доверенных людей. Они и форму носили специальную, отличную от других афганских военнослужащих: на фуражках белые околыши, белые ремни и кобуры, белые манжеты на рукавах. Жили они в непосредственной близости от дворца в глинобитном строении, рядом с домом, где находился штаб бригады охраны (позже, в 1987- 1989 годах, в нем будет размещаться Оперативная группа МО СССР). Вторую линию составляли семь постов, на каждом из которых располагалось по четыре часовых, вооруженных пулеметом, гранатометом и автоматами. Смена их производилась каждые два часа.
Внешнее кольцо охраны образовывали пункты дислокации батальонов бригады охраны (трех мотопехотных и танкового). Они располагались вокруг Тадж-Бека на небольшом удалении. На одной из господствующих высот были закопаны два танка Т-54, которые могли беспрепятственно прямой наводкой простреливать из пушек и пулеметов местность, прилегающую ко дворцу. Всего в бригаде охраны насчитывалось около 2,5 тысячи чел. Кроме того, неподалеку располагался зенитный полк, на вооружении которого находилось двенадцать 100-мм зенитных пушек и шестнадцать зенитных пулеметных установок (ЗПУ-2), а также строительный полк (около 1 тыс. человек, вооруженных стрелковым оружием). В Кабуле находились и другие армейские части, в частности, две дивизии и танковая бригада.
Главная роль в начальный период советского военного присутствия в ДРА отводилась силам “специального назначения”. Действительно, фактически первой боевой акцией в операции “Шторм-333”, которую осуществили 27 декабря группы спецназа КГБ СССР и войсковые подразделения армейского спецназа стал захват дворца Тадж-Бек, где размещалась резиденция главы ДРА, и отстранение от власти Хафизуллы Амина.
Нападающие были одеты в афганскую форму с белыми нарукавными повязками, паролем опознавания свой-чужой был окрик «Яша – Миша».
Мусульманский батальон был создан из солдат и офицеров выходцев Средней Азии (таджиков, узбеков, туркмен). При отборе особое внимание уделялось физической подготовке, привлекались только отслужившие пол года или год, в основе лежал принцип добровольности, но если специалистов не хватало, хорошего военспеца могли зачислить в отряд и без его согласия.
С утра 27 началась конкретная подготовка к штурму дворца Х. Амина. У сотрудников КГБ был детальный план дворца (расположение комнат, коммуникаций, электросети и т. д.). Поэтому к началу операции “Шторм-333” спецназовцы из “мусульманского” батальона и спецгрупп КГБ досконально знали объект захвата: наиболее удобные пути подхода; режим несения караульной службы; общую численность охраны и телохранителей Амина; расположение пулеметных “гнезд”, бронемашин и танков; внутреннюю структуру комнат и лабиринтов дворца Тадж-Бек; размещение аппаратуры радиотелефонной связи и т.д. Перед штурмом дворца в Кабуле спецгруппа КГБ должна была взорвать так называемый “колодец”, а фактически центральный узел секретной связи с важнейшими военными и гражданскими объектами ДРА. Готовились штурмовые лестницы, экипировка, оружие и боеприпасы. Главное - секретность и скрытность.
Утром 27 декабря Ю. Дроздов и В. Колесник по старому русскому обычаю перед боем помылись в бане и сменили белье. Затем еще раз доложили о готовности каждый своему руководству. Б.С. Иванов связался с Центром и доложил, что все готово. Затем он протянул трубку радиотелефона Ю.И. Дроздову. Говорил Ю.В. Андропов: " Ты сам пойдешь? Зря не рискую, думай о своей безопасности и береги людей”. В. Колеснику тоже еще раз напомнили, чтобы зря не рисковал и берег людей.
Отряд, который из-за своей численности и получил название батальона, состоял из 4 рот. Первая рота получила на вооружение БМП-1, вторая и третья БТР-60пб, четвертая рота была ротой вооружения, она имела в своем составе взвод АГС-17 (только появившийся в войсках), взвод реактивных пехотных огнеметов «Рысь» и взвод саперов. Отряд имел все соответствующие тыловые подразделения: взводы автомобильного и матобеспечения, связи, дополнительно батальону был придан взвод ЗСУ «Шилка».
К каждой роте был прикреплен переводчик, но, учитывая национальный состав, их услуги почти не использовались, все таджики, половина узбеков и часть туркменов знали фарси – один из основных языков Афганистана. Курьез вышел только с вакансией офицера-зенитчика, найти необходимого человека нужной национальности не удалось и на эту должность взяли темноволосого русского капитана Паутова, который, когда молчал, не выделялся в общей массе. Отряд возглавил майор Х. Халбаев.
Во время обеда Генсек НДПА и многие его гости неожиданно почувствовали себя плохо. Некоторые потеряли сознание. Полностью “отключился” и Х. Амин. Его супруга немедленно вызвала командира президентской гвардии Джандада, который начал звонить в Центральный военный госпиталь (Чарсад Бистар) и в поликлинику советского посольства, чтобы вызвать помощь. Продукты и гранатовый сок были немедленно направлены на экспертизу. Подозреваемые повара задержаны. Усилен режим охраны. Однако основным исполнителям этой акции удалось скрыться.
Х. Амин лежал в одной из комнат, раздетый до трусов, с отвисшей челюстью и закатившимися глазами. Он был без признаков сознания, в тяжелой коме. Умер? Прощупали пульс - еле уловимое биение. Умирает? Пройдет довольно значительное время, прежде чем дрогнут веки Х. Амина, и он придет в себя, затем удивленно спросит: “Почему это случилось в моем доме? Кто это сделал? Случайность или диверсия?”
Первыми по дворцу прямой наводкой по команде капитана Паутова открыли огонь зенитные самоходные установки ЗСУ-23-4 “Шилки”, обрушив на него море снарядов. Автоматические гранатометы АГС-17 стали вести огонь по расположению танкового батальона, не давая экипажам подойти к танкам. Подразделения “мусульманского” батальона начали выдвижение в районы предназначения. Первой ко дворцу по плану должна была выдвигаться рота старшего лейтенанта Владимира Шарипова, на десяти БМП которой в качестве десанта находились несколько подгрупп спецназовцев из “Грома” во главе с О. Балашовым, В. Емышевым, С. Головым и В. Карпухиным. Общее руководство ими осуществлял майор Михаил Романов. Майор Я. Семенов со своим “Зенитом” на четырех бронетранспортерах должен был выдвигаться к торцовой части дворца, а затем совершить бросок по пешеходной лестнице, которая вела вверх к Тадж-Беку. У фасада обе группы должны были соединиться и действовать совместно.
Реактивный пехотный огнемет «Рысь».
Однако в последний момент план изменили и первыми к зданию дворца на трех БТРах выдвинулись подгруппы “Зенита”, старшими которых были А. Карелин, Б. Суворов и В. Фатеев. Общее руководство ими осуществлял Я. Семенов. Четвертая подгруппа “Зенита” во главе с В. Щиголевым оказалась в колонне “Грома”. Боевые машины сбили внешние посты охраны и устремились по единственной дороге, которая круто серпантином взбиралась в гору с выездом на площадку перед дворцом. Дорога усиленно охранялась, а другие подступы были заминированы. Едва первая машина миновала поворот, из здания ударили крупнокалиберные пулеметы. У шедшего первым БТРа были повреждены все колоса, а боевую машину Бориса Суворова сразу же подбили, она загорелась. Сам командир подгруппы погиб, а личный состав получил ранения. Выскочив из бронетранспортеров “зенитовцы” вынуждены были залечь, и стали стрелять по окнам дворца, а также при помощи штурмовых лестниц стали взбираться вверх в гору.
В четверть восьмого вечера в Кабуле прогремели сильные взрывы. Это подгруппа КГБ из “Зенита” (старший группы Борис Плешкунов) подорвала так называемый “колодец” связи, отключив афганскую столицу от внешнего мира. Взрыв должен был послужить началом штурма дворца, но спецназовцы начали несколько раньше.
Подгруппы “Гром” тоже сразу попали под плотный огонь крупнокалиберных пулеметов. Прорыв групп шел под ураганным огнем. Спецназовцы быстро выскочили на площадку перед Тадж-Беком. Командиру первой подгруппы “Грома” О. Балашову осколками пробило бронежилет, но он в горячке сначала не почувствовал боли и бросился вместе со всеми ко дворцу, но затем все же был отправлен в медсанбат. Капитан 2-го ранга Э. Козлов еще сидя в БМП, едва успел выставить ногу наружу, как ее тут же прострелили.
Первые минуты боя были самыми тяжелыми. На штурм Тадж-Бека пошли спецгруппы КГБ, а основные силы роты В. Шарипова прикрывали внешние подступы ко дворцу. Другие подразделения “мусульманского” батальона обеспечивали внешнее кольцо прикрытия. “Шилки” били по Тадж-Беку, 23-мм снаряды отскакивали от стен, как резиновые. Из окон дворца продолжался ураганный огонь, который прижал спецназовцев к земле. И поднялись они лишь тогда, когда “Шилка” подавила пулемет в одном из окон дворца. Продолжалось это недолго - может быть минут пять, но бойцам показалось, что прошла целая вечность. Я. Семенов со своими бойцами бросились вперед к зданию, где у входа во дворец встретились с группой М. Романова.
Когда бойцы выдвинулись к главному входу, огонь еще более усилился, хотя казалось, что этого уже сделать невозможно. Творилось нечто невообразимое. Всё смешалось. Еще на подступах к дворцу был убит Г. Зудин, ранены С. Кувылин, А. Баев и Н. Швачко. В первые же минуты боя у майора М. Романова было ранено 13 человек. Самого командира группы контузило. Не лучше обстояло дело и в “Зените”. В. Рязанов, получив сквозное ранение в бедро, сам сделал перевязку ноги и пошел в атаку. В числе первых к зданию прорвались А. Якушев и В. Емышев. Афганцы со второго этажа бросали гранаты. Едва начав подниматься по лестнице, А. Якушев упал, сраженный осколками гранаты, а бросившийся к нему В. Емышев был тяжело ранен в правую руку. Позже ее пришлось ампутировать.
Бой в самом здании сразу же принял ожесточенный и бескомпромиссный характер. Группа в составе Э. Козлова, М. Романова, С. Голова, М. Соболева, В. Карпухина, А. Плюснина, В. Гришина и В. Филимонова, а также Я. Семенова с бойцами из “Зенита” В. Рязанцевым, В. Быковским и В. Поддубным ворвались через окно с правой стороны дворца. Г. Бояринов и С, Кувылин в это время вывели из строя узел связи дворца. А. Карелин, В. Щиголев и Н. Курбанов штурмовали дворец с торца. Спецназовцы действовали отчаянно и решительно. Если из помещений не выходили с поднятыми руками, то выламывались двери, в комнату бросались гранаты. Затем без разбору стреляли из автоматов. Сергея Голова буквально “посекло” осколками гранаты, потом их в нем насчитали целых 9 штук. Николаю Берлеву во время боя пулей разбило магазин автомата. На его счастье рядом оказался С. Кувылин, который во время успел отдать ему свой рожок. На секунду позже бы и выскочивший в коридор афганец-гвардеец, скорее всего, успел бы выстрелить первым, но на сей раз он опоздал с выстрелом. Был тяжело ранен П. Климов.
Во дворце офицеры и солдаты личной охраны Х. Амина, его телохранители (около 100 - 150 чел.) сопротивлялись отчаянно, не сдаваясь в плен. “Шилки” снова перенесли огонь и стали бить по Тадж-Беку и по площадке перед ним. В здании на втором этаже начался пожар. Это оказало сильное моральное воздействие на обороняющихся. Однако, по мере продвижения спецназа ко второму этажу Тадж-Бека, стрельба и взрывы усиливались. Солдаты из охраны Амина, принявшие спецназовцев сперва за собственную мятежную часть, услышав русскую речь и мат, сдались им как высшей и справедливой силе. Как потом выяснилось, многие из них прошли обучение в десантной школе в Рязани, где, видимо, и запомнили русский мат на всю жизнь. Я. Семенов, Э. Козлов, В. Анисимов, С. Голов, В Карпухин и А. Плюснин бросились на второй этаж. М. Романову из-за сильной контузии пришлось остаться внизу. Спецназовцы атаковали яростно и жестко. Без разбору стреляли из автоматов и бросали гранаты во все комнаты, попадающиеся на пути.
Когда группа спецназовце в составе Э. Козлова, Я. Семенова, В. Карпухина, С. Голова, А. Плюснина, В. Анисимова, А Карелина и Н. Курбанова, бросая гранаты и ведя беспрерывный огонь из автоматов, ворвалась на второй этаж дворца, то увидели Х. Амина, лежащего возле стойки бара в адидасовских трусах и маечке. Чуть позже к этой группе присоединился В. Дроздов.
Бой во дворце продолжался недолго (43 минуты). “Внезапно стрельба прекратилась, - вспоминал майор Яков Семенов - я доложил по радиостанции “Воки-Токи” руководству, что дворец взят, много убитых и раненых, главному конец”.
Всего в спецгруппах КГБ непосредственно при штурме дворца погибло пять человек, в том числе и полковник Г.И. Бояринов. Почти все были ранены, но те, кто мог держать оружие в руках, продолжали сражаться.
Опыт штурма дворца Тадж-Бек подтверждает, что в подобных операциях успешно могут выполнить задачу только высоко подготовленные профессионалы. И даже им действовать в экстремальной обстановке очень нелегко, а что говорить о необученных восемнадцатилетних мальчишках, которые и стрелять то по настоящему не умеют. Однако после роспуска спецподразделений ФСБ и ухода профессионалов с государственной службы именно необученных юношей послали в Чечню в декабре 1994 года для захвата так называемого президентского дворца в Грозном. Теперь лишь матери оплакивают своих сыновей.
Закрытым Указом Президиума Верховного Совета СССР большая группа сотрудников КГБ СССР (около 400 чел.) была награждена орденами и медалями. Полковнику Г.И. Бояринову за мужество и героизм, проявленные при оказании интернациональной помощи братскому афганскому народу, было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Такого же звания были удостоены полковник В.В. Колесник, Э.Г. Козлов и В.Ф. Карпухин. Генерал-майора Ю.И. Дроздова наградили орденом Октябрьской Революции. Командир группы “Гром” майор М.М. Романов был награжден орденом Ленина. Подполковника О.У. Швеца и майора Я.Ф. Семенова наградили орденами Боевого Красного Знамени.
