Чем болел блок перед смертью. От чего умер александр блок. Из воспоминаний доктора Александра Пекелиса
Содержимое
Александр Александрович Блок – один из великих представителей классической литературы двадцатого столетия. Потомок дворян, восторженно принявший революцию, не пожелавший эмигрировать, а оставшийся на Родине в самые смутные времена. Наделенный богатым талантом и разносторонними способностями, Александр Блок интенсивно использовался молодой советской властью, которая назначала его на различные должности, что в конечном итоге негативно сказалось на его творчестве и здоровье. Скоропостижная болезнь, а затем и смерть Александра Блока всколыхнула всю интеллигенцию России и была долгое время загадкой для многих поколений.
Вехи жизни и творчества
Александр Блок родился в Российской империи в ноябре 1880 года в городе Санкт-Петербург в семье дворянина. Его отец, Александр Львович, был профессором университета в Варшаве, занимался юриспруденцией, а дядя по отцу занимался государственными делами. Мама будущего поэта, Александра Андреевна, тоже была из интеллигентной семьи, дочерью известного ученого А.Н. Бекетова, ректора университета в Санкт-Петербурге. Однако в браке родители Блока прожили недолго. После развода мать вступила в повторный брак и забрала сына с собой, но оставила ему фамилию родного отца. Отчим был гвардейским офицером и семья поселилась в районе Большой Невки, в отдаленном районе северной столицы.
В 1889 году юноша поступил на учёбу во Введенскую гимназию, которую успешно закончил через 9 лет. Затем он учился 8 лет в Петербургском университете, сначала на факультете юриспруденции, а затем постигал славяно-русские историю и филологию.
Первые стихи маленький Саша написал в пятилетнем возрасте, а в десятилетнем — он уже подготовил два номера журнала «Корабль» и до 1897 года собственноручно, вместе с братьями написал 37 номеров журналов «Вестник». В 16 лет яркие сердечные чувства влюбленности к Ксении Садовской, которая была на 21 год старше его, выплеснулись в ряд лирических произведений. Увлечение в этом возрасте театром было весьма успешным, но непродолжительным.
В 1903 году Александр вступил в официальный брак с дочерью известного ученого Д.И. Менделеева – Любовью. Она стала Музой и героиней его первого сборника стихов, под названием «Стихи о Прекрасной Даме». Несмотря на страстную любовь, супруги иногда позволяли себе общаться с поклонниками на стороне, из-за чего временами вспыхивали небольшие скандалы, но со временем они утихли и семейная жизнь вошла в мирное русло.
1909 год принёс две трагедии в семью Блока: умер отец Александра и ребёнок от Любови Дмитриевны. У Блока впервые появляются проблемы с сердцем. Чтобы отойти от стрессов, супруги уезжают в Европу на отдых, посещая Германию и Италию. Стихи, написанные в Италии и одобренные обществом литераторов ”Академия”, открыли ему возможность стать членом этого содружества.
В летнее время 1911 и 1913 годов Блок снова посещает Европу, но привозит оттуда негативные впечатления о французских нравах. Вышедшая из-под пера автора драматическая пьеса “Роза и крест” была одобрена Станиславским и Немировичем-Данченко, но в театре ее почему-то не поставили.
Революция в жизни поэта
Александр Блок встретил с энтузиазмом революцию в октябре, не пожелал эмигрировать, считая, что может принести пользу России в тяжелое время. Он начал работать в одной из следственных комиссий по расследованию преступлений должностных лиц в должности редактора. После смерти отчима, в 1920 году Александр перевез к себе маму, хотя нельзя сказать, что с его женой они находили общий язык и понимание. Блок был одним из активных представителей искусства, кто согласился сотрудничать с советскими властями. Но, к сожалению, это негативно отразилось на здоровье Александра. Власти старались пользоваться его авторитетом и именем. На протяжении пяти лет назначали поэта на всякие должности в различных комиссиях, комитетах и организациях.
Болезнь и смерть Александра Блока
Нескончаемый большой объём работы был не под силу и без того не слишком здоровому молодому человеку. К тому же, постоянная сырость и холод, недоедание и депрессии подрывали здоровье и силы Блока. К началу 1920 году поэт страдал астмой, цингой и психическими расстройствами. Доктор Пекелис, который жил с ним в одном доме, ничего особо опасного в его состоянии не находил, но рекомендовал пройти полное обследование и серьезно полечиться. Для полноценного лечения Блоку нужно было выехать в Финляндию.
Блок подал заявление в Политбюро партии о выдаче ему и его сопровождающему другу выездные визы весной 1921 года. Но им было отказано. Некоторые историки утверждают, что Менжинский и Ленин сыграли очень негативную, и возможно, роковую роль в судьбе Александра Блока, не давая ему возможность вовремя выехать на лечение, когда еще можно было восстановить силы и вылечить недуги. За Блока хлопотали Максим Горький, Луначарский, Каменев и другие государственные деятели, рассматривая этот вопрос на нескольких заседаниях Политбюро партии. Наконец-то, 23 июля разрешение было подписано, но к тому времени состояние поэта сильно ухудшилось, и Максим Горький попросил дать разрешение на визу жене Блока, чтобы она могла его сопровождать. Согласование затянулось, но несмотря на то, что разрешение было подписано Молотовым 1 августа, Луначарский об этом сообщил только через 5 дней. Но это уже не смогло спасти жизнь известному поэту. 7 августа на 41-м году жизни Александр Блок умер в его петроградской квартире.
По официальной версии причиной смерти Александра Блока стало воспаление сердечных клапанов и сердечная недостаточность. Долгое время ему не могли поставить правильный диагноз, потому как симптомы были очень расплывчаты и многосторонни. Блок буквально за два месяца из относительно здорового человека превратился в разбитого болезнью инвалида, которого мучили страшные боли. Чтобы немного обезболить состояние, ему давали опиум, но это помогало не надолго. Тем не менее, врач кремлевской больницы, которая обследовала пациента еще в апреле, пришла к выводу, что у него малокровие, истощение и сильно выраженная неврастения. Она увидела цинготные опухоли, но не нашла органических повреждений, посоветовала больше лежать и дала препараты стрихнина и мышьяка (что могло бы вызвать токсическое отравление).
7 июня лечащий врач Блока собрал консилиум из нескольких специалистов с профессорской степенью, и они сделали заключение, что больной страдает психастенией и эндокардитом – сердечным заболеванием, которое происходит из-за воспалительных процессов на внутренней стороне миокарда. Врачи понимали, что это неизлечимо, и что дни поэта сочтены.
После кончины Александра Блока ходило много различных слухов о его причинах смерти, некоторые доходили до абсурда, а некоторые были просто непристойными. Много десятилетий общественность не знала точного диагноза и выдвигались различные версии. Некоторые современные ученые медики, собрав все доступные материалы и воспоминания близких современников поэта о времени его болезни, пришли к выводу, что у Александра был подострый септический эндокардит, который был спровоцирован хроническим тонзиллитом. Эта болезнь начинается незаметно и проходит несколько стадий, маскируясь под различные симптомы, похожие с другими недугами. И вылечить поэта в тех условиях было практически невозможно, потому что ещё не были известны антибиотики. Вконтакте
Последнее искушение Александра Блока
Томный взгляд из-под полуопущенных век, длинные волнистые волосы, аристократические длинные пальцы нервно теребят тетрадь со стихами… Знаменитый столичные поэт Александр Блок - кумир петербургских гимназисток и эстетствующих дам читает с эстрады свои стихи.
Но на пороге уже стоял роковой 1917 год, и не «девичий стан, шелками схваченный», а тяжелая поступь революционного марша «Двенадцати» станет жестокой реальностью для поэта неги и «прекрасных незнакомок». Увы, революции хороши только для революционеров – для обычных людей, будь они поэтами или простыми обывателями, смута, гражданская рознь несут лишь голод, страдания, террор… Тяжелые испытания послереволюционных лет подорвали здоровье поэта. В 11 часов утра 7 августа 1921 года Александра Блока не стало. В советских изданиях глухо говорилось, что великий поэт умер «от цинги, голода и истощения». На самом деле, лечащие врачи так и не смогли поставить сорокалетнему Блоку какой-либо определенный диагноз…
Александр Блок родился 16 (28) ноября 1880 года в семье профессора-юриста Варшавского университета Александра Львовича Блока, потомка немца-лекаря царя Алексея Михайловича, и дочери ректора Петербургского университета Андрея Бекетова, Александры Андреевны. Мальчик рано проявил необыкновенные поэтические способности: уже в пять лет он писал стихотворения, соблюдая все нормы поэтического искусства. Раннее детство прошло в семье матери – зимой в «ректорском доме» в Петербурге, а летом – «в старом парке дедов, в благоуханной глуши маленькой усадьбы» – подмосковном имении Шахматово.
В 1898 году, окончив гимназию, Блок «довольно безотчётно» поступил на юридический факультет петербургского университета. Через три года, убедившись, что юриспруденция совершенно не интересует его, он перешел на историко-филологический факультет, который окончил в 1906 году. Блок рано стал известен как поэт. Для его творчества характерно парадоксальное сочетание мистического и бытового, отрешённого и повседневного, сопоставление туманного силуэта Прекрасной Дамы и «пьяниц с глазами кроликов».
***
Маленького Сашу Блока родители и близкие считали болезненным и ранимым ребенком. «С раннего детства проявлял он нервность, которая выражалась в том, что он с трудом засыпал, легко возбуждался, вдруг делался раздражителен и капризен», писала его тетка и биограф М. Бекетова в книге «Воспоминания об Александре Блоке». В возрасте 16 лет у Блока произошел первый эпилептический припадок, перепугавший его близких. Это обстоятельство позволило известному психофизиологу Якову Минцу, исследовавшему историю болезни поэта, еще в 1928 году придти к выводу, что «Блок страдал эпилепсией, главным образом, в форме психоэпилепсии. Шизоидный элемент личности, отмеченный еще с детства, к концу жизни проявлялся ярче: последние годы Блок стал замкнутым, апатичным и угрюмым. Эти шизоидные черты отразились и на символическом характере творчества поэта».
Ученые утверждают, что большую часть жизненной силы, здоровье, долгую жизнь человеку обеспечивает хорошая наследственность, то, что заложено дедами и прадедами. В семье поэта долгожителей не было, зато странностями нрава славились многие представители этой фамилии. Его прадед по линии отца, Александр Черкасов, слыл человеком крайне деспотичным и надменным. Дед – Лев Александрович Черкасов, умер в сумасшедшем доме. Отец поэта, блестящий юрист и музыкант, отличался садистской жесткостью, избивал жену, и также окончил жизнь душевнобольным. Поэт писал об отце: «Судьба его исполнена сложных противоречий, довольно необычна и мрачна… Свои непрестанно развивающиеся идеи он не сумел вместить в те сжатые формы, которых искал; в этом искании сжатых форм было что-то судорожное и страшное, как во всем душевном и физическом облике его».
Вскоре после рождения Александра Блока его мать – Александра Андреевна ушла от мужа, чтобы затем выйти замуж за гвардейского офицера Ф. Ф. Кублицкого-Пиоттух. По воспоминаниям родственников поэта, сама Александра Андреевна в юности страдала эпилептическими припадками, с выраженной аурой и последующими депрессиями.
Впоследствии она стала эксцентричной и неуравновешенной женщиной. «Вечная тревога, меланхолия, доходящая до мании самоубийства, и склонность к трагическому восприятию жизни» отличали эту женщину, трижды покушавшуюся на самоубийство.
***
Характер мужчины в значительной степени определяют его отношения с женщиной. В окололитературной истории образ Блока остался олицетворением некоего русского Дон-Жуана, соблазнителя бесчисленного количества восторженных поклонниц его творчества. Однако большинство серьезных биографов поэта приходят к выводу, что это не более чем расхожий миф. Блок рано начал пользоваться услугами проституток, удовлетворявших до поры до времени его потребности в физической близости с женщинами. После одной такой ночи с проституткой Блок с нескрываемым удовлетворением отмечает: «Моя система – превращения плоских профессионалок на три часа в женщин страстных и нежных – опять торжествует…»
Жена поэта Любовь Дмитриевна утверждала: «Физическая близость с женщиной для Блока с гимназических лет – это платная любовь и неизбежные результаты – болезнь… Не боготворимая любовница вводила его в жизнь, а случайная, безликая, купленная на (одну ночь) несколько (часов) минут. И унизительные, мучительные страдания…»
Тем не менее, любовь и женщины занимали важное место в жизни поэта. В 1897 году, отправившись с матерью в немецкий курорт Бад Наугейме, Блок пережил первую юношескую влюбленность. Предметом его любви оказалась Ксения Садовская, которой в то время исполнилось уже тридцать восемь лет. Мать Блока пришла в ужас, узнав о связи сына с дамой бальзаковского возраста. Она устроила сыну скандал, но материнская истерика результата не дала – Александр вновь вернулся в гостиницу только под утро…
Как известно, любая любовь излечивается только другой любовью. Так случилось и с Александром Блоком. С раннего детства он дружил со своей соседкой по имению, дочерью знаменитого химика Дмитрия Ивановича Менделеева. Люба нравилась Блоку. Она, как никакая другая женщина, казалось, подходила на роль Музы, выдуманной молодым поэтом. Но в какой-то момент их пути разошлись. Однажды, бродя по улицам, Александр неожиданно встретил куда-то спешившую Любу Менделееву. Их встреча показалась ему символичной, и вскоре он предложил ей руку. В 1903 году Блок и Любовь Менделеева обвенчались.
Их встреча показалась ему Предзнаменованием. Вскоре он предложил ей руку и сердце. Девушка не знала, на что решиться, но Блок всерьез угрожал покончить с собой, если она не примет его предложения. Менделеева соглашается стать женой поэта. В 1903 году они обвенчались. Но оказалось, что Блок не готов к супружеским отношениям.
«Нам и не надо физической близости», – пытается убедить он молодую женщину. Он упрямо твердил, что если Люба станет ему не мистической, а фактической женой, то рано или поздно он разочаруется и уйдет к другой. В ответ на супружеские ласки, Блок упорствовал: «Я не хочу объятий. Объятия были и будут. Я хочу сверхобъятий!» Только спустя несколько месяцев, «неожиданно для Саши и со «злым умыслом» моим произошло то, что должно было произойти», – признается Любовь Дмитриевна в своих мемуарах «И былях, и небылицах…». «С тех пор установились редкие, краткие, по-мужски эгоистические встречи», – вспоминала жена поэта.
В эпоху декаданса, религиозно-мистических настроений интеллигенции начала 1910-х годов, подобные отношения были не редкостью. Модной и современной формой брака тогда считалась так называемая «белая любовь», когда супруги сохраняли между собой исключительно духовное общение, отвергали сексуальные отношения, оставляли взаимную свободу для интимных связей на стороне. «Семейная жизнь Блоков в немалой степени была экспериментом, – считал литературовед А. Эткинд. – Экспериментом, давшим удручающие результаты. Начавшись с философского отрицания сексуальных отношений во имя «белой любви» и практически их избегания Блоком, супружество с годами превратилось в серию взаимных измен и тяжелый конфликт между женой и матерью поэта…»
Действительно, уже очень скоро семейная жизнь Блоков оказалась под угрозой. Измены следовали с обеих сторон. Но со временем отношения между супругами наладились, и поэт прожил последние годы с Любовью Дмитриевной, разделявшей с ним все тяготы и беды послереволюционного бытия. Сам поэт в дневнике записал: «У меня женщин не 100-200-300 (или больше?), а всего две: одна – Люба, другая – все остальные».
Богемное окружение, в котором жил и творил Александр Блок, никогда не отличалось нравственным здоровьем, соблюдением общепринятых норм морали. Наркотики, алкоголь, распутство сопутствовали представителям этой среды во все времена – от эпохи Французской революции и до нынешнего гламура…
Блок еще в университете начал употреблять кокаин и алкоголь. Подобно Сергею Есенину, Блок стал одним из наиболее видных поэтов прошлого века, подверженных пагубной страсти, загульному пьянству.
«Я пригвожден к трактирной стойке. Я пьян давно. Мне все равно», «А ты, душа… душа глухая… Пьяным пьяна… пьяным пьяна…», «Буду слышать голос Руси пьяной, отдыхать за стойкой кабака».
В дневниках Блока все чаще появляются горькие признания: «Пьянство 27 января – надеюсь – последнее. О нет: 28 января…» «Я вне себя уже. Пью коньяк после водки и белого вина. Не знаю, сколько рюмок коньяка…» «Вчера и третьего дня – дни рассеяния собственных сил (единственный настоящий вред пьянства)...» «Ночь глухая, около 12 ти я вышел. Ресторан и вино… Сегодняшний день пропащий, разумеется. Прогулка, ванна, в груди что-то болит…» «... Придется сегодня где-нибудь есть, что, увы, сопровождается у меня пьянством…»
Алкогольные эксцессы сопровождались лихорадочным возбуждением, битьем посуды и угрозами окружающим. Литературное сообщество шокировали пьяные выходки знаменитого поэта. Валерий Брюсов рассказывал, как к нему в квартиру однажды ввалился Блок «в изодранном макинтоше, с полумертвым щеглом за пазухой и с разбитой в кровь скулой...» и потребовал графин портвейну и валерьянки.
Сын Корнея Чуковского вспоминал: «Мы с отцом шли по Невскому проспекту, нам навстречу двигался неуверенной походкой мужчина с красивым, но опухшим лицом.
«– Видишь этого человека? – сказал мне отец. – Запомни: это замечательный русский поэт Александр Блок. Он пьян как свинья».
Вскоре алкоголь стал необходим поэту как средство, возбуждающее его воображение, дающее эмоциональный подъем, творческую энергию, снимавшее усталость и депрессию. Постепенно спиртное все больше подрывало здоровье поэта, принимая форму тяжелого запойного алкоголизма, усугубляемого периодическим приемом кокаина и морфия.
Блок несколько раз пытался лечиться, но тяга к спиртному останется до конца жизни. Только «сухой закон», введенный в России в годы Первой мировой войны, несколько уменьшил дозы алкоголя, употребляемого поэтом. Однако после революции, служа председателем Петроградского Союза писателей, Блок пристрастился к «балтийскому коктейлю» – смеси водки с кокаином, излюбленному напитку революционных матросов.
Блок с энтузиазмом принял октябрьский переворот и был готов сотрудничать с новой властью. Как писали в советское время: «В Октябрьской революции Блок увидел осуществление всех своих «предчувствий и предвестий», воплощение всех своих «народнических» чаяний. В «музыке революции» ему чудился могучий разлет все той же гоголевской «птицы-тройки» – Руси народной, – которую вынесло наконец на авансцену истории». В 1918 году он издает поэму «Двенадцать» – странное полумистическое произведение, где впереди отряда революционных солдат идет Иисус Христос, «в белом венчике из роз».
Поэму не приняли ни белые, ни красные… Николай Гумилев утверждал, что «Блок послужил антихристу и вторично распял Христа и еще раз расстрелял государя». Перед смертью, в бреду, Блок будет умолять, чтобы все экземпляры поэмы были уничтожены. «Не остался ли где-нибудь хоть один? Люба, поищи хорошенько, и сожги, все сожги», – просил умирающий поэт жену.
Горькое разочарование в большевистской власти пришло быстро. Начались аресты среди знакомых поэта, любимое имение Шахматово сожгли соседские мужики, продуктов не было, началась невиданная прежде нищета. Блок перестал писать стихи, теперь он лишь устало повторял: «Все звуки прекратились… Разве вы не слышите, что никаких звуков нет?» На пушкинском вечере, незадолго до смерти, Блок произнес слова, определившие остаток его жизни: «Поэт умирает, потому что дышать ему больше нечем…»
Начало 1921 года выдалось тяжелым с «ежесекундным безденежьем, бесхлебьем, бездровьем». Блок постоянно чувствовал слабость, страдал от цинги и астмы. Его беспокоили боли в суставах и быстрая утомляемость, одышка. Но, приближалась весна, поэт надеялся, что тепло поможет вернуть здоровье и настроение. Известный питерский врач Александр Пекелис ничего опасного в состоянии здоровья поэта не нашел, и Блок решился в начале мая 1921 года поехать в Москву на творческий вечер. Корней Чуковский, сопровождавший поэта, вспоминал: «Передо мной сидел не Блок, а какой-то другой человек, совсем другой, даже отдаленно не похожий на Блока. Жесткий, обглоданный, с пустыми глазами, как будто паутиной покрытый. Даже волосы, даже уши стали другими».
Поездка в Москву выдалась непростой. На вечере в Политехническом институте случился скандал, кто-то крикнул, что блоковские стихи мертвы. Блок бросился на оскорбителя, началась свалка, поэта вывели, заслоняя собой, друзья и поклонники.
В Петрограде его встречала Любовь Дмитриевна, но Блок даже не улыбнулся, не протянул ей руки. 17 мая появился озноб: ломило все тело, особенно руки и ноги. Жена поэта вспоминала тот день: «…когда я пришла откуда-то, он лежал на кушетке в комнате Александры Андреевны (матери Блока, – Ред.), позвал меня и сказал, что у него, вероятно, жар; смерили – оказалось 37,6; уложила его в постель; вечером был доктор. Ломило все тело, особенно руки и ноги – что у него было всю зиму. Ночью плохой сон, испарина, нет чувства отдыха утром, тяжелые сны, кошмары (это его особенно мучило)».
К больному срочно вызвали врача. Доктор Александр Пекелис в «Краткой заметке о ходе болезни» поэта писал: «При исследовании я обнаружил следующее: температура 39, жалуется только на общую слабость и тяжесть головы; со стороны сердца увеличение поперечника влево на палец и вправо на 1/2, шум не резкий у верхушки и во втором межреберном промежутке справа, аритмии не было, отеков тоже. Со стороны органов дыхания и кровообращения ничего существенного не обнаружено. Тогда же у меня явилась мысль об остром эндокардите как вероятном источнике патологического процесса, быть может, стоящего в непосредственной связи с наблюдавшимся у больного в Москве заболеванием, по-видимому, гриппозного характера».
Поэту с каждым днем становилось все хуже, появились сильные боли, которые приводили его в ярость. «Вообще у него в начале болезни была страшная потреб ность бить и ломать стулья, посуду, – вспоминала Любовь Дмитриевна.– Раз утром, опять-таки, он ходил по квартире в раздражении, потом вошел из передней в свою комнату, закрыл за собой дверь, и сейчас же раздались удары, и что-то шумно посыпалось. Я вошла, боясь, что себе принесет какой-нибудь вред; но он уже кончал разбивать кочергой стоявшего на шкапу Аполлона. Это битье его успокоило, и на мое восклицание удивления, не очень одобрительное, он спокойно отвечал: « А я хотел посмотреть, на сколько кусков распадется эта грязная рожа».
В дни, когда недуг отступал, Блок лихорадочно разбирал старые записи, уничтожал какие-то черновики, дневники, наброски будущих стихотворений. В начале июня доктор Пекелис устраивает консилиум с участием профессора П. В.Троицкого и заведующего отделением Обуховской больницы Э.А. Гизе. «Было признано необходимым отправить больного в ближайшую Финляндию, – в Grankulla (у Гельсингфорса). Тогда же (в начале июня), тотчас после консультации, возбуждено было соответствующее ходатайство».
С просьбой выпустить поэта на лечение за границу Максим Горький и нарком Анатолий Луначарский обратились в Политбюро, но разрешение все задерживалось. По злой иронии судьбы паспорт на выезд был готов в день, когда Блок умер.
Состояние поэта еще находилось в зыбкой неопределенности. Бывали дни, когда он улыбался и говорил о скором выздоровление, но все чаще накатывала мрачная депрессия.
Знакомый поэта С.М. Алянский вспоминал эпизод, когда «Любовь Дмитриевна … предложила Александру Александровичу принять какое-то лекарство, и тот отказался, она пыталась уговорить его. Тогда он с необыкновенной яростью схватил горсть склянок с лекарствами, которые стояли на столике у кровати, и швырнул их с силой о печку».
Болезнь быстро прогрессировала, теперь Блок почти все время был в забытьи, ночью бредил и страшно кричал. Ему впрыскивали морфий, но уколы помогали лишь на короткое время. По свидетельству К. Чуковского, в «начале июля стало казаться, что он поправляется... числа с 25 наступило резкое ухудшение; думали его увезти за город, но доктор сказал, что он слишком слаб и переезда не выдержит. К началу августа он уже почти все время был в забытьи, ночью бредил и кричал страшным криком, которого во всю жизнь не забыть...»
Доктор Пекелис констатировал: «Процесс роковым образом шел к концу. Отеки медленно, но стойко росли, увеличивалась общая слабость, все заметнее и резче проявлялась ненормальность в сфере психики, главным образом в смысле угнетения... Все предпринимавшиеся меры лечебного характера не достигали цели, а в последнее время больной стал отказываться от приема лекарств, терял аппетит, быстро худел, заметней таял и угасал и при все нарастающих явлениях сердечной слабости тихо скончался».
В 11 часов утра 7 августа 1921 года Александра Блока не стало. Хоронили Александра Блока 10 августа 1921 года. Отпевание прошло в церкви Воскресения Христова, потом гроб несли шесть километров на руках до Смоленского кладбища.
В дневнике К. Чуковский записал: «Никогда в жизни мне не было так грустно... В могиле его голос, его почерк, его изумительная чистоплотность, его цветущие волосы, его знание латыни, немецкого языка, его маленькие изящные уши, его привычки, любви, «его декадентство», «его реализм», его морщины – все это под землей, в земле... Его песня была его жизнью. Кончилась песня, и кончился он…».
В сентябре 1944 года прах поэта перенесли на Литературные мостки Волкова кладбища.
По мнению доктора Пекелиса, причиной смерти Александра Блока стал острый эндокардит, вызванный перенесенным гриппом. Впрочем, далеко не все современники были согласны с этим диагнозом. Поэт Георгий Иванов удивленно спрашивал: «Врачи, лечившие Блока, так и не смогли определить, чем он, собственно, был болен. Сначала они старались подкрепить его быстро падавшие без явной причины силы, потом, когда он стал, неизвестно от чего, невыносимо страдать, ему стали впрыскивать морфий... Но отчего от умер?»
Литературоведы, врачи, биографы Блока не единожды пытались установить окончательный диагноз Блока, определить, какой роковой недуг свел еще молодого мужчину в могилу. Высказывались версии об отравлении ядом, о последствиях сифилиса, якобы, перенесенного Блоком еще в студенческие годы. Однако сегодня большинство экспертов соглашаются с диагнозом Пекелиса.
Эту позицию разделяет и известный московский реаниматолог, профессор С.Л. Эпштейн, который, основываясь на документах и воспоминаниях современников, считает, что причиной смерти Александра Блока стал подострый септический эндокардит – воспаления внутренней оболочки сердца. Заболевание обычно наблюдается в возрасте 20-40 лет, чаще у мужчин. Возбудителем инфекции являются микробы, находящиеся в полости рта, верхних дыхательных путях, инфицированных зубах, миндалинах. Непосредственная причина смерти – сердечная недостаточность или эмболии. Следует отметить, что даже сегодня, когда в распоряжение врачей имеются мощные антибиотики, лечение эндокардита представляет большие сложности.
В начале же 1920-х годов антибактериальной терапии еще не существовало – первый антибиотик появится лишь через два десятилетия после смерти Александра Блока.
7 мая 1921 года Блок читал свои стихи в Московском доме печати.
После окончания чтения на сцену выскочил посредственный поэт, которого Блок не так давно публично отчитал, и заявил, что сейчас все присутствующие слышали стихи мертвеца.
В зале поднялся гул возмущения, только Блок оставался невозмутимым. Он наклонился к присутствующему Чуковскому и сказал: «Он горит правду: я умер».
Кто-то боится смерти, кто-то относится к ней равнодушно. О Блоке можно сказать, что он смерть… любил. Это можно увидеть в его стихах, его дневниках, высказываниях.
Тот же Чуковский пишет в своих воспоминаниях: «Самое слово ГИБЕЛЬ Блок произносил… очень подчеркнуто, в его разговорах оно было заметнее всех остальных его слов».
Смерть у Блока перелетает из стихотворения в стихотворение, из цикла в цикл, из книги в книгу. В «Стихах о Прекрасной Даме» он говорит: «Я отпраздновал светлую смерть…» Отпраздновал! Так о смерти не говорил никто.
Первое издание книги Александра Блока
«Стихи о прекрасной даме» 1905 года
с автографом известному пушкинисту П. Е. Щеголеву
Много раз Блок был близок к самоубийству. Виной тому – отношения сначала с возлюбленной, а потом – женой – Любовью Дмитриевной Менделеевой. Блок видел в ней идеал, воплощение Прекрасной Дамы, а она хотела, чтобы он видел в ней обычного человека, земную женщину, которой нужна не только возвышенная любовь. Но и вполне земная. Такое вот взаимонепонимание.
Любовь Дмитриевна Менделеева – жена А. А. Блока
В мировой литературе мы можем встретить множество образов смерти. Перу Блока принадлежит один из самых поэтичных:
Она зовет, она манит.
В снегах земля и твердь.
Что мне поет? Что мне звенит?
Иная жизнь! Глухая смерть?
Блок верит (по крайней мере, до поры до времени), что «мертвому дано рождать бушующее жизнью слово», а если так, то «Смерть есть Красота».
Блок меняет свое отношение к смерти после потери сына. Не его. Его жены. Несмотря на ее измену и то, что Блок не был отцом ребенка, он принял его как своего и очень полюбил. Мальчик умер через неделю после рождения. Блок пишет стихи «На смерть младенца», в которых отказывается благодарить Бога за ниспосланное испытание. Он говорит о том, что будет молиться «святому маленькому гробу» но без Бога.
А вот, что он напишет после смерти отца, которого он, впрочем, мало знал, поскольку они с матерью поэта расстались, когда та была еще беременна: «Я застал отца уже мертвым. Он мне очень нравится, лицо спокойное, худое и бледное».
Вновь любование смертью. Блок становится самим собой.
Вот что он пишет матери все в том же 1909 году (году потери сына и отца): «Люблю я только искусство, детей и смерть». Вот так! Даже «мертвый» латинский язык он знал в совершенстве.
Но вернемся к смерти отца. Как ни парадоксально (хотя, в случае с Блоком, совсем не парадоксально), но она (смерть) помогла Блоку отца обрести.
«Для меня выясняется внутреннее обличье отца – во многом совсем по-новому, - пишет он матери после похорон. – Все свидетельствует о благородстве и высоте его духа, о каком-то необыкновенном одиночестве и исключительной крупности натуры». 
Александр Львовича Блок, отца поэта А. А. Блока
Мать поэта Александра Андреевна с сыном
Смерть отца помогла Блоку обрести еще одного родного человека – сестру (дочь отца от второго брака, который также давно распался). До этого он даже не подозревал о ее существовании, как, впрочем, и она о его.
«Запомним оба, - писал Александр Блок своей сестре Ангелине, - что встретиться судил нам Бог в час искупительный – у гроба».
Ангелина умерла в возрасте 25-ти лет, на 3 с половиной года опередив брата. В марте 1918 года Блок напишет: «Сегодня я узнал, что моя сестра умерла… Она должна была умереть – ее так и воспитывали к смерти».
Ангелина – сестра поэта
Поклонник смерти, гибели, он с восторгом принимает революцию, несущую разрушение и гибель, но только поначалу… Позже он начинает говорить о покое и воле.
«Они необходимы поэту для освобождения гармонии. Но покой и волю тоже отнимают. Не ребяческую волю, не свободу либеральничать, а творческую волю, тайную свободу. И поэт умирает, потому что дышать ему уже нечем; жизнь потеряла смысл». – Впервые Блок произнес это 11 февраля 1921 года. Жить ему оставалось сто семьдесят семь дней.
Блок ждал смерти: «Когда ты смотришь в угол темный и смерти ждешь из темноты», - это обращение, прежде всего, к самому себе. И вот свершилось: «Я, наконец, смертельно болен». Наконец! Ключевое слово!
В апреле 1921 года в журнале «Записки мечтателей» был опубликован блоковский текст «Ни сны, ни явь». Именно текст, поскольку отнести его к какому-либо жанру весьма затруднительно. Это небольшие прозаические отрывки, связанные только тем, что происходящее в них могло явиться рассказчику как наяву, так и во сне. А главный образ всех этих отрывков – образ души, путешествующей по миру отдельно от тела.
В конце мая 1921 года ему ставят диагноз эндокардит (воспаление клапанной системы сердца) и настоятельно рекомендуют ехать за границу. Блок соглашается лишь на Финляндию – это самая ближняя заграница. Дело происходило, напомним, уже в Советской России, а потому, чтобы выехать за ее пределы, необходимо было обойти кучу кабинетов и собрать кучу документов. Мытарства были долгими, но разрешение на выезд все же пришло… на следующий день после… смерти поэта, 8 августа 1921 года. 
Блок на смертном одре
Посмертная маска Александра Блока
А еще через день его хоронили. Солнце светило по-августовски ярко, но было ветрено. Мечта поэта «под звонкой вьюгой умереть» не сбылась.
Похороны Александра Блока
«Если бы я умер теперь, за моим гробом шло бы много народу, и была бы кучка молодежи», - писал Блок. Он ошибся только в одном: молодежи была совсем не кучка. Гроб несли на руках. Когда гроб опускали в могилу, плакала стоящая рядом Анна Ахматова. Потом она опишет это в стихах:
Принесли мы Смоленской заступнице,
Принесли Пресвятой Богородице,
На руках во гробе серебряном
Наше солнце в муке погасшее, -
Александра, лебедя чистого.
Похоронили Александра Александровича блока на Смоленском кладбище в Петрограде. 
Могила Александра Александровича Блока
на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге
Перед смертью он успел сказать матери, что, будь его воля, сжег бы все свои произведения, кроме «Стихов о Прекрасной даме».
Слава Богу, этого не случилось. Да просто и не могло случиться.
«Всюду поют мои песни, песни о жизни моей», - эти слова произносит Гаэтан. Персонаж поэмы Блока «Роза и Крест». Свое имя герой поэмы получил в честь католического святого, день которого отмечается 7 августа.
Именно 7 августа в 10 часов 30 минут утра умер Александр Блок.
Великий поэт Александр Блок умер от неизвестной болезни в возрасте 41 года. Смерть его была полной неожиданностью как для родных, так и для врачей. Сам поэт предчувствовал свой уход и старательно уничтожал свои произведения и записки.
Александр Блок (1880-1921) родился в семье дочери ректора Санкт-Петербургского университета и варшавского юриста. В 1903 году он женился на Любови Дмитриевне - дочери Менделеева. Книга его стихов «Стихи о прекрасной даме» посвящена именно ей. В 1909 году Блок испытывает сильное душевное потрясение: умирает его отец, затем - ребенок. Чтобы забыться, поэт уезжает с женой сначала в Италию, затем - во Францию. Вот что он пишет: «Мне очень надоела Франция, и хочется вернуться в культурную страну - Россию, где меньше блох, почти нет француженок, есть кушанья (хлеб и говядина), питьё (чай и вода); кровати (не 15 аршин ширины), умывальники (здесь тазы, из которых никогда нельзя вылить всей воды, вся грязь остаётся на дне».
Вполне вероятно, что его любовь ко всему русскому привела к тому, что в 1917 году поэт отказался от эмиграции, так как считал, что должен быть с Россией в трудные минуты. Он принял советскую власть и согласился на нее работать. Комиссары старались широко использовать имя поэта в свою пользу: его назначали и выбирали на всякие должности в комитетах и комиссиях. Блок практически перестал писать стихи, так как революционные дела его «выпили». Единственно весомым произведением того периода является знаменитая поэма «Двенадцать», о внутреннем содержании которой критики спорят до сих пор. Некоторые считают, что в ней Блок просто воспел революцию, другие же рассматривают это как литературный шедевр: глубокий взгляд изнутри на катастрофу, произошедшую с Россией.
Самой же большой загадкой является его непонятная болезнь и внезапная смерть. Официальный диагноз был поставлен – острый эндокардит. Но просто невероятно, как мог стройный, ясноглазый красавец с хорошим цветом лица сгореть так быстро. По свидетельствам родных, у Блока не было дурной наследственности и он крайне редко обращался к докторам. Поэт Георгий Иванов писал: «Врачи, лечившие Блока, так и не смогли определить, чем он, собственно, был болен. Сначала они старались как-то подкрепить его быстро падавшие без явной причины силы, потом, когда он стал, неизвестно от чего, невыносимо страдать, ему стали впрыскивать морфий».
Вот история его болезни: в апреле 1921 года почувствовал себя неважно. Впрочем, после пережитой зимы с «ежесекундным безденежьем, бесхлебьем», эти недомогания испытывали все жители Петербурга. К нему постоянно приходил доктор Пекелис, который был его приятелем, и ничего опасного в его состоянии не находил.
В начале мая поэт едет в Москву в одном поезде с Корнеем Чуковским, на литературный вечер в Политехнический институт. Чуковский замечает, что Блок разительно переменился, стал «жесткий, обглоданный, с пустыми глазами, как будто паутиной покрытый». На этом злополучном вечере случился скандал.
Когда Блок прочитал отрывок своей поэмы, некто из толпы выкрикнут, что его стихи мертвы. Началась безобразная драка, поэта вывели его друзья и поклонники. Блок после этого происшествия совсем пал духом и, когда приехал в домой, то даже не улыбнулся жене. Ночью Блок очень плохо спал, ему снились кошмары.
17 мая появился озноб: ломило все тело, особенно руки и ноги. Александра уложили в постель, а вечером пришел доктор. Температура была 39, но поэт жаловался только на общую слабость и тяжесть в голове. Доктор прослушал его сердце и обнаружил, что оно увеличено влево на палец и вправо на ½. Впрочем, не было аритмии и отеков. Со стороны органов дыхания и кровообращения Пекелис никакой патологии не выявил. Несмотря на то, что симптомы были более чем странные, доктор высказал единственно возможное предположение, что у Блока возможен острый эндокардит как осложнение после гриппа.
Поэту с каждым днем становилось все хуже, появились сильные боли, которые приводили его в ярость. Однажды он подошел к печке, чтобы согреться. Любовь Дмитриевна стала уговаривать мужа лечь в постель, но он со слезами стал хватать и бить все подряд: вазу, которую она ему подарила, зеркало... Любовь Дмитриевна вспоминала, как однажды он разбил кочергой стоявшего на комоде Аполлона. Немного успокоившись, Блок сказал испуганной жене: «А я хотел посмотреть, на сколько кусков распадется эта грязная рожа».
В дни, когда боли проходили, поэт разбирал и уничтожал архивы, блокноты, записи. Особенно тщательно он старался уничтожить все экземпляры «Двенадцати». После ночей, проведенных в кошмарах, он беспрестанно повторял жене, как в бреду: «Люба, поищи хорошенько, и сожги, все сожги».
В начале июня доктор Пекелис после консультации с другими врачами возбуждает ходатайство о необходимости отправить больного Блока в Финляндию. К ходатайству присоединились Максим Горький и нарком Луначарский.
Политбюро же составило следующую резолюцию: «Блок - натура поэтическая; произведет на него дурное впечатление какая-нибудь история, и он совершенно естественно будет писать стихи против нас. По-моему, выпускать его не стоит».
К началу августа Блок уже почти все время был в забытьи, ночью бредил и кричал от страшной боли. Врачи прописали ему уколы морфия, который был в то время обычным обезболивающим, но даже они не помогали. Впрочем, в этот период, после долгих повторных просьб Политбюро разрешило наконец-то выезд в Финляндию. Но для оформления паспорта необходимо было время.
Врачи не знали, что делать. Самуил Алянский вспоминал, что однажды Пекелис передал ему рецепт и попросил принести «лекарства»: сахар, белую муку, рис, лимоны. Но даже на этом рецепте понадобилась резолюция Петрогубкоммуны. Алянский, не застав на месте заведующего, пошел на рынок и сам купил часть продуктов. Но они уже не помогли – в этот день Блок умер, оставив в замешательстве родных, друзей и врачей. На похороны пришли тысячи горожан, и гроб несли шесть километров на руках до Смоленского кладбища, что само по себе было удивительно в голодающем и больном городе.
После его смерти было множество предположений об истинной причине его гибели. Официально – он умер от голода, цинги и истощения. Один литературовед даже сказал, что это был сифилис. Следовательно, при лечении ртутными препаратами произошло отравление организма. Версию лечащего врача мы уже знаем – острый эндокардит. Что же касается Маяковского, Чуковского, Соловьева и других его литературных друзей, то они были убеждены в том, что поэт был отравлен спецслужбами. Кстати, впоследствии Ионов, пытавшийся расследовать причины смерти Блока, был приговорен к расстрелу.
Сам же Александр Блок незадолго до смерти сказал: «Поэт умирает, потому что дышать ему больше нечем». Хоть это не диагноз его роковой болезни, но единственное объяснение странной и безвременной кончины.
