Когда-то амбициозный Эдуард Басурин опустился до дел, недопустимых людям его уровня и должности. «Примерный семьянин», отец двоих детей, опьянённый властью, деньгами, возможностями заводит себе молоденькую журналистку для любовных утех. Пускай он и пытается держать встречи в секрете, но его новая возлюбленная восторженно хвастается совместными фотографиями в сети «Instagrаm». Пользователей социальных сетей так же продолжают радовать фото застолья Басурина. Подобных проколов существует достаточное количество, чтобы во всей красе описать личность, которой стал Басурин за годы вооружённого противостояния на Востоке Украины.

По окончанию Донецкого высшего военно-политического училища, 10 лет, с 1987 по 1997 год, Эдуард проводит на посту политработника на Урале. Тогда власть не успела ещё испортить его. Оставив карьеру военного, Басуринвозвращается в Донецк работать учителем. За что бывший политработник только не брался: преподавал и историю, и обществоведение, и географию, и физкультуру. Но на зарплату учителя сложно было содержать семью. Потому он пошел работать на шахту, где проработал около пяти лет. Закончил работу в шахте будучи на должности бригадира. Работал даже на заправке. Впервые запах власти он учуял, когда его попросили помочь наладить работу фирмы по производству полиэтилена. Таким образом до 2002 года Басурин – директор компании, специализировавшейся на производстве полиэтиленовой пленки высокого давления. А с 2006 по 2010 год– сотрудник компании, специализирующейся на изготовлении продукции из ПВХ с нанесением на нее лакокрасочных материалов.

В строй Басурин снова встал в июле 2014 года, заняв в «ДНР» должность замполита спецподразделения «Кальмиус».О бригаде он сказал следующее: «Я пришел туда, когда бригада уже была создана. Так получилось, что один из ее командиров - выпускник того же военного училища, что окончил и я. Так я снова стал заместителем командира по политической части...». Так благодаря личным связям он становится на должность. Теперешнюю популярность Басурин получил, исполняя роль неофициального пресс-секретаря «Минобороны республики» с января 2015 года.

Уже через год в сети «всплывают» фото в обнимку с вышеупомянутой журналисткой «молодой республики». Но апофеозом его возможностейстановится не этот факт, а факт об организации им проституции по всей территории «ДНР» и даже за её пределами. Устав от тирании «хозяина» «жрицы любви» повсеместно говорят на камеру , кто с надеждой на спасение, кто с отчаянием в глазах. Они признаются, что к подобной работе их принуждает Эдуард Басурин, которого называют «Бася».

К сожалению, таковы будни Донбасса. Каждый главарь боевиков дерибанит его как может, каждый зарабатывает как может. И если Захарченко занял нишу торговца гуманитарной помощью, то «Бася» «крышует» проституцию, но с экранов как всегда «освободитель ДНР» и «скромный пресс-секретарь».

Уже давно не секрет, что многие ополченцы встретили на войне свою любовь. «Моторола» даже нашел себе жену, атаман Дрёмов тоже, но семейной жизнью долго насладиться не смог.
Любовные связи, заканчивающиеся браком, ни у кого вопросов не вызывают. Это почётно и красиво, и найдет свое отражение не в одном романе и кинофильме.
Другое дело, когда женатые командиры и лидеры ополчения заводят себе любовниц и «боевых подруг», живя с ними в грехе и меняя как перчатки. Такое поведение, конечно же, является недостойным и в высшей мере предосудительным.
И уж никак нельзя было ожидать такого поведения от боевого офицера, заместителя командующего корпусом Минобороны Республики Эдуарда Александровича Басурина.
По нашим данным, товарищ Басурин завел себе любовницу вдвое моложе него самого. Избранницей высокопоставленного командира стала 24-летняя журналистка из Макеевки Саркисян Валерия Александровна, активистка общественной организации «Молодая республика».

Судя по фотографиям со страницы самой гражданки Саркисян, адьюльтер случился около года назад, когда она проходила практику в «Молодежной школе журналистики», организованной Союзом журналистов ДНР. С тех пор бурный роман не прекращался ни на день.


Барышня часто публикует совместные фотографии с Эдуардом Басуриным, сопровождая их романтическими подписями. Например, известно, что она ласково называет своего любовника «Мой Бася», а также считает его «строгим, умным и очень хорошим мужчиной».





Примечательно, что любвеобильная Валерия Саркисян до Басурина была неоднократно замечена в компании британского журналиста Грэма Филипса, который много времени проводит в Донбассе.


Казалось бы, факт любовной связи Басурина и Саркисян не должен никого удивлять. Война, опасность, душа требует нежности и ласки, молодая журналистка и зрелый военный и политический деятель, где-то проскочила искра.
Но проблема заключается в том, что Эдуард Александрович женат, и воспитывает двух детей. Какой пример он подает им, и всем добропорядочным гражданам Республики таким поведением? Ведь похоть и свободные нравы политиков и командиров нередко приводили к их отставке. Лидеры не имеют права на подобные ошибки – их поведение должно быть безукоризненным.

«ДОНЕЦКИЙ ЛЕВИТАН» НОВОРОССИИ

Человек с сединами и в военной форме, голос которого многие воспринимают как «голос донецкого Левитана». Каждый день по несколько раз Эдуард Басурин озвучивает военную обстановку на Донбассе, беспристрастно, спокойно, по-военному кратко. А что на самом деле кроется за этим спокойствием?

ЖИЗНЬ ДО ВОЙНЫ

— В детстве мальчики мечтают стать кто космонавтом, кто пожарным, а Вы кем мечтали быть?

— Помню, что в войнушку все мальчишки играли, и все изображали победителей, о чем-то особенном я не мечтал, занимался спортом. А осознанность пришла в восьмом классе. У меня был пример — мой родной брат, который учился уже в Суворовском училище, в Киеве. И я просто решил пойти по его стопам, вот и все. У меня была попытка после окончания школы поступить в это Суворовское училище, и даже отец со мной ездил в Киев. Но не сложилось по конкурсу, и я вернулся в Донецк. Окончил десять классов и после этого уже поступил в Донецкое военное училище. Поэтому я просто последовал примеру, который был в моей семье. Папа же, как и все советские граждане, проходил воинскую службу в период Советского Союза. Оба моих деда воевали в Великую Отечественную войну — один вернулся домой, а второй погиб.

— Вы коренной дончанин?

— Да, я родился здесь, в Куйбышевском районе. На Смолянке. Потом отцу предложили другую работу, и мы переехали в Пролетарский район Донецка.

— Ваш выбор будущей профессии был осознанный, Вы окончили военное училище, и как Ваша жизнь пошла дальше?

— По распределению после окончания училища я уехал служить на Урал, в город Кунгур. Кстати, очень интересный город, бывшая столица Урала. Даже в литературе известный город — есть произведение Алексея Толстого про Петра Первого, в котором повествуется о том, как царь приказал повесить воеводу города Кунгура за казнокрадство… Я служил в войсках ПВО политработником.

— Из истории мы знаем, что политработники в РККА и Советской армии всегда были такой особой «кастой», потому что именно они обеспечивали боевой дух солдат.

— Это было всегда, да. В армии всегда были такие люди. В царские времена это были военные священники, поддерживавшие солдат и офицеров. И были они, проще говоря, психологами — проблем всегда много! Их главная задача заключалась в том, чтобы в подразделении была такая атмосфера, которая бы позволяла солдатам спокойно выполнять поставленные перед ними задачи. Просто при образовании Красной армии название «чуть» изменили и сделали другой подход — специализированных офицеров, которые занимались все теми же задачами и вопросами.

— И сколько Вы были профессиональным военным?

— В общей сложности шесть с половиной лет.

— А почему ушли?

— Государство, которому я служил, перестало существовать. Это был 1989 год. Да, развала Советского Союза еще не произошло, но это были уже времена правления Михаила Горбачёва. Именно он заявил о том, что началось сокращение Вооруженных сил СССР. Вот тогда я понял, что великая страна разваливается. А я не хотел в этом процессе участвовать. Да, может быть, поступил так по молодости, и это мое мнение было ошибочно… Но я не хотел присутствовать при том, как уничтожают то святое, что было у каждого советского гражданина. Потому что человек, который носит форму, всегда воспринимался как тот, кто защищает. И я не хотел быть тем, кто своими же руками разваливает свою страну. Но так и получилось — и страна в результате развалилась.

— И Вы вернулись в Донецк?

— Да, я вернулся в Донецк, и мне сразу же отец предложил пойти работать на шахту. Но я выбрал другой путь — пошел работать учителем в школу, которая находится в Пролетарском районе Донецка, кстати, и сейчас работает. Ведь ни для кого не секрет, что все военные учебные заведения готовили специалистов двойного назначения, как для военной службы, так и для гражданской. И вот по диплому для гражданской жизни я — учитель истории и обществоведения. В школе преподавал и историю, и обществоведение, и географию, и был классным руководителем, и физкультуру вел. Много чего… Просто школа такая интересная и своеобразная была. Все ученики учились в одну смену, всех классов было по одному, туалет был на улице, печное отопление.

— А Вы в этой школе потом бывали?

— Я давно там не был. Почему? Не знаю… Просто жизнь так складывалась, что не возвращался в те места, где был раньше. В любом случае — это был мой опыт, хороший или плохой — не так важно. Опыт общения, и, честно говоря, мне нравилось преподавать. Знаешь, когда смотришь в эти широко раскрытые глаза девчонок и мальчишек, это захватывает и дорого стоит.

ДВИЖЕНИЕ И РЕЗУЛЬТАТ

— Почему Вы ушли из школы?

— Все обычно… деньги. Надо было содержать свою семью. Поэтому пошел работать на шахту. И почти пять лет проработал там. Занимался доставкой негабаритного груза — то есть того груза, который в клеть не входил. Закончил работу в шахте в должности бригадира. Затем ушел работать на заправку. И уже потом меня попросили помочь наладить работу фирмы по производству полиэтилена. И вот с этого момента моя жизнь резко перевернулась. Я понял, что производство полиэтилена мне нравится, потому что это процесс созидания (как и в школе). Так что вся моя последующая трудовая деятельность была связана с переработкой химии.

— Вам нравился сам процесс?

— Да, когда из ничего получается реальный продукт. Где-то мне этот процесс напоминал обучение. Когда ты ребятам рассказываешь что-то новое для них. Хотя я всегда, даже по программе, старался работать нестандартно. Начиная со школы, где была прописана определенная процедура проведения урока и то, что должен делать учитель. А я взял и все поломал. Хотел, чтобы в процессе обучения принимали участие все ученики, а не выборочно. План проведения урока был следующий: пять минут у меня уходило на «перекличку». В этот же промежуток входила проверка урока, который я задавал на дом, а сорок минут я опрашивал учеников по предыдущему уроку. И в этом процессе были задействованы все ученики класса.

— Каков Ваш главный критерий оценки знаний учеников?

— Не смотреть в журнал на их предыдущие отметки. В каждой школе, в каждом классе всегда были так называемые «отстающие» ученики. И вот когда такой ребенок у меня получал вместо двойки или тройки «хорошо» и «отлично» за свои знания… Знаете, это просто нужно было видеть эти горящие глазенки!

Вот такая параллель между благодарностью детей за то, что оценили их труд, и производством из маленькой гранулы полноценного продукта, который необходим. Мне никогда не нравилось торговать, просто сидеть в офисе — требовалось движение и видение результата. Да, присутствовал момент налаживания связей и договорных обязательств, но это живой процесс. Особенно когда ты знаешь, что за твоей спиной стоит команда, которая начинала с тобой процесс запуска производства с нуля и работает на результат.

«У НАС НАЧАЛАСЬ ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА»

— Когда этот очередной отрезок Вашей жизни закончился?

— Полтора года назад, с началом волнений в Донецке. Я на тот момент еще работал, но в свободное время приезжал на площадь Ленина, смотрел, что происходит, слушал людей, о чем они говорят. Я всегда так поступал с момента окончания военного училища — слушал и понимал, что происходит. И в результате проникся всем этим движением и решил в нем участвовать. На второй или на третий день, когда уже взяли «Белый дом» — здание Администрации — я пришел и с этого момента практически оттуда не выходил.

— А до начала этих событий Вы вообще участвовали в каких-то политических движениях?

— Был как-то момент в моей жизни, когда я даже возглавлял одну партию, просто наслушался, и мне было интересно посмотреть на этот процесс изнутри. Но — нет, не мое. На выборы ходил и честно скажу, что голосовал за коммунистов. По просьбе тещи. Они с покойным тестем были коммунистами и всегда придерживались этой идеологии. Ну вот, чтобы поддержать их — голосовал… Кстати, на мой взгляд, это единственная партия, которая людей не обманула. Это факт! Да, какие-то изменения с их идеологией произошли, но партия как была, так и осталась, и они ни под кого не ложатся. Хотя бы за это их можно уважать. А все остальные, которые создавались — так, промежуточные и на определенное время. А потом люди про них забывают, и таких много на Украине было.

— А Вы уже тогда поняли, что дальше начнется война?

— Нет, тогда это было непредсказуемо. Просто на тот момент присутствовала эйфория, связанная с Крымом. Ведь на наших глазах произошло воссоединение Крыма с Россией. И люди, которые стали выходить на площадь в Донецке, думали, что подобное произойдет и здесь и также безболезненно. Осознание пришло, но уже позже. Я же понял, когда начались процессы устрашения Донбасса со стороны Киева и украинские войска начали стягиваться сюда. И когда первый снаряд упал на Славянск, я сразу сказал — у нас началась гражданская война.

Вначале я выполнял определенные функции: непосредственно принимал участие в подготовке референдума, потом с другими осуществлял контроль проведения референдума на Донбассе. Выполнял спецзадания, связанные с безопасностью границы. Тогда все получалось интересно, между Донецком и Луганском уже стояли украинские блокпосты, по Украине стояли блокпосты между областями и на въездах в города, проверяли паспорта.

— А с момента прилета первого украинского снаряда в Славянск?..

— Тогда перевернулось все. И я стал открыто говорить, что началась полномасштабная гражданская война. Но наших людей напугать этим было невозможно, украинская власть просто еще больше обозлила нас. Поэтому мы и взяли оружие, потому что должны были защищать свои дома. Хотя до этого мы надеялись, что процесс пойдет в переговорном русле, и мы сможем договориться об определенных преференциях для нашего региона, — и никто тогда не собирался выходить из состава Украины.

Люди хотели проголосовать и сказать, что мы думаем чуть по-другому, мы хотели предложить жить по измененным правилам, а не тем, которые нам насаждали из Киева. Вот как пример: вы живете в большой коммунальной квартире, у каждого своя комната, как на Украине есть области, и там живут люди, которые хотят существовать по определенным правилам. Вот мы и предложили свои правила. А взамен получили артиллерийские удары и все ужасы войны.

БРИГАДА «КАЛЬМИУС»

— С какого момента Вы снова надели военную форму?

— В июле 2014 года. Я бы и раньше это сделал, но передо мной были поставлены определенные задачи, которые я должен был закончить.

— И Вы пошли служить в «Кальмиус»?

— Да. Я пришел туда, когда бригада уже была создана. Так получилось, что один из ее командиров — выпускник того же военного училища, что окончил и я. Так я снова стал заместителем командира по политической части.

— Осенью 2014 года я была в «Кальмиусе» и записывала интервью с руководителями и простыми солдатами. И уже тогда меня поразила военная дисциплина, которая была в этом подразделении.

— Понимаешь, «Кальмиус» изначально строился по принципу военного подразделения, не ополчения. Поэтому те аспекты, которые необходимы для жизни военной части, они закладывались уже тогда. Мы были самые первые, которые принимали военную присягу. Люди к нам приезжали с Тернополя, Винницы, Хмельницкого, Львова — те, которые ясно поняли, что происходит в стране, и встали на нашу сторону. Так вот, в тексте присяги были такие слова: «Присягаю Донецкой Земле!» А они нас спрашивали: «Вы что, хотите сказать, что вы дальше никуда не пойдете?» И мы тогда немного изменили текст и расширили понятие: «Присягаю Отчизне!» Ведь у Отчизны границ не существует. Я еще по весне 2014 года говорил о том, что эти процессы, которые начинаются, коснутся всех: поддерживаете или не поддерживаете, коснутся каждого. Так оно и получилось.

— А что, по-Вашему, стало точкой отсчета?

— Трагедия в Одессе 2 мая 2014 года. Именно она перевернула сознание многих. И молчать уже было нельзя. Ведь у каждого человека есть свое право голоса — в этом сила. И этот голос из одиночного шепота превращается в шум, гам и вот, в конце, в ор. И тогда человека слышат. Главное — не бояться.

— Летом, в августе 2014 года, я стал заместителем министра обороны ДНР по воспитательной части. Как мне сказал один из моих сотоварищей: «Ты не можешь отказаться, тебе оказано доверие». И уже потом, когда у нас в ДНР начала создаваться своя армия, — в ее чистом виде, — было решено создать военный корпус, я стал заместителем командующего по работе с личным составом.

«У ВОЕНКОРА НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ЭМОЦИЙ»

— Первые комментарии, которые я давал по военной обстановке, были в конце июля — начале августа 2014 года. Журналистам почему-то понравилось со мной общаться. И ко мне постоянно начали обращаться за комментариями, и так получилось, что я освещал военную обстановку, которая на тот момент происходила в Республике: обстрелы, жертвы, трагедии… Как-то само по себе так получилось.

— Великая Отечественная Война ассоциируется у всех с голосом Левитана, а сегодняшняя война — с Вашим голосом и Вашей манерой подачи информации. Это не лесть с моей стороны — это просто констатация факта.

— А ведь мало кто знает, что когда была попытка покушения на Левитана, было принято решение об его отправке в Свердловск, чтобы оттуда он озвучивал военные сводки. А все думали, что он находится в Москве. Просто на тот момент руководство страны понимало, что с Левитаном ничего не должно произойти, потому что каждый день вся страна ждала его голос. Но я честно скажу, что никогда не мечтал и не думал о том, чтобы даже ассоциироваться с Левитаном. Я просто хотел донести до людей правду о происходящем, потому что люди обязаны ее знать, знать о том, что происходит на Донбассе.

— А тяжело об этом говорить?

— Очень тяжело. Тяжело говорить о том, что гибнут дети… Видеть глаза их родителей… Тяжело… Вот когда погибли мальчишки на футбольной площадке, я стоял возле больницы, в которую их привезли, куда их родители приехали… И вот на следующий день, когда мы были на встрече с украинскими военными, тогда как раз первые совещания по Минским переговорам начались о прекращении огня. Как раз были и представители ОБСЕ и журналисты, я чуть не швырнул чашкой в лицо одного их офицера, когда он заявил, что мы сами себя обстреливаем. Сдержался, просто стукнул чашкой об стол, встал и вышел.

— Скажите, как и куда Вы прячете Ваши эмоции от увиденного и услышанного? Вот я как военный журналист, когда включаю свою видеокамеру, отключаюсь и просто работаю. Уже потом, после окончания съемок ужасов войны, мне становится плохо.

— Ты берешь сейчас пример человека с камерой. Когда на моих глазах Андрей Лунёв получил ранение, попав на растяжку в Широкино, и при мне оказывали ему помощь, я держал его окровавленную голову. И я понимаю, что оператор, военкор — это работа! Он должен снять кадр с разных ракурсов, и кадр должен быть самый лучший. И журналист должен этот кадр опубликовать, чтобы показать, что происходило на самом деле.

Ты права, говоря о том, что у военного журналиста не должно быть эмоций. И он просто обязан это все далеко в себе запрятать, потому что если он будет делать это с эмоциями, то уже будет неправда. Он или что-то недопокажет, или покажет больше, чем есть на самом деле. Есть оператор и камера, и они должны снимать и показывать правду, в чистом ее виде, и вот тогда этому верят.

— А вам, военным, скрывать эмоции проще? Что Вы с ними делает, куда Вы их прячете?

— Хороший вопрос… нахожу какие-то отдушины… посмотреть хороший фильм… Сыграть в преферанс, это тоже отдушина… Но все же самая большая отдушина для меня — это помогать людям, просто помогать… Вот увидел человека, и есть возможность помочь — я просто помогу. И благодаря этому я могу, давай говорить своими словами, не свихнуться…

— Я вижу Вас в различных ситуациях — вот Вы читаете военные сводки, монотонно, без эмоций, вот Вы общаетесь с журналистами, тепло и дружески. В Горловку Вы приехали к детям с подарками, и я первый раз увидела Вашу искреннюю улыбку. И у меня создалось впечатление, что я вижу трех разных людей…

— Ну почему же? Это один и тот же человек. Читать сводки — это почетная обязанность. А помогать людям, невзирая на возраст, это призвание. Просто меня родители так воспитали, я вырос в семье, в которой всегда, если была возможность, помогали людям. У меня даже супруга обижается иногда: «Ты с людьми посторонними чаще общаешься, чем со мной! Ты идешь на любые контакты и общение, стараешься всем помочь, а в семье ничего не делаешь». Ну, это так, лирическое отступление.

— А дети Ваши что говорят?

— Дети уже взрослые, сыну шестнадцать лет исполнилось, дочке уже двадцать шесть лет. Сын учится, дочка работает, и оба здесь в Донецке. И родители тоже здесь. Помню, был июль месяц прошлого года, когда мама звонила и плакала, говоря, что вспомнила свое детство. Она сама из города Сумы и хорошо помнит ту войну. И она говорила, что никогда не думала, что на старости лет, перед тем, как уйти на покой, еще раз будет все это переживать. И, честно, это сильно цепляет за душу. Ведь все наши старики на Донбассе снова переживают ужасы своего военного детства. И это страшно. Когда мама плачет… И ты понимаешь, что обязан сделать все возможное для того, чтобы не было этого.

НЕВЗИРАЯ НА УЖАСЫ И ТРУДНОСТИ

— Наши сегодняшние маленькие детки, которые здесь находятся, — как Вы думаете, как они будут помнить сегодняшние дни?

— Бесследно это не пройдет, конечно же. И тут уже будет от взрослых зависеть, в какой степени в их памяти останется весь ужас войны на Донбассе, который они переживают каждый день. Я помню прошлый год, лето, Луганщина: когда на границе еще украинские военные стояли, мы ждали одного человека. Рядом мама гуляла с двумя детками, две сестрички, одной годика четыре, второй — годиков шесть. И вот мама дочкам объясняла, что где-то гром гремит и скоро дождик пойдет. А дети поначалу этому верили, а потом говорили: нет, это не гром, это артиллерия стреляет. А потом они по звукам уже научились и оружие различать. Вот поэтому я считаю, что для них детских праздников, как в Горловке, нужно больше проводить. Чтобы у детей на лицах появлялись улыбки. Ведь главное — это не подарок. Подарок — это следствие! Главное для них то, что с ними играют, на них обращают внимание. И поэтому, когда ребенок дарит тебе улыбку, это и есть та отдушина от жесткой реальности. И негатив уходит благодаря этим детским улыбкам.

— А ведь многие, когда показываешь праздники, которые устраиваются в городах ДНР и ЛНР, говорят: «Вы ерундой занимаетесь! У вас война идет».

— Какие люди подобные вопросы задают, ты обращала внимание? Те, которые далеко отсюда находятся. С одной стороны, да, понятен их вопрос, лучше купить сто буханок хлеба на эти деньги и раздать людям. Но я все время говорю, что ведь на этом жизнь не останавливается. Как в любом нормальном государстве, мы с детства должны воспитывать следующее поколение, которое будет жить на этой земле. И оно закладывается сегодня.

К тому же, такие праздники — это своего рода психологические разгрузки для наших детей, после их сидения в подвалах под артобстрелами. Ведь они в такие моменты забывают о том, что несколько часов назад было страшно. Ведь в той же Горловке, в наш приезд, к концу праздника стал слышен обстрел с украинской стороны, а дети продолжали играть и участвовать в конкурсах и эстафетах. Дети играли дальше… Даже беспилотник, который летал и снимал праздник, воспринимался ими как игрушка.

Поэтому я не хочу оскорблять тех, кто издалека говорит о том, что мы занимаемся ерундой, они просто не понимают. Может, не совсем так организовали, но главное то, что мы это делаем, а не просто говорим. Плохо или хорошо, главное делать. Когда человек делает добро, оно к нему возвращается. Делать «от сердца» и не ждать что-то взамен. Особенно от детей, которые чувствуют твою искренность. И если они дарят тебе свою улыбку, это дорого стоит. Вот мне часто мамы говорят спасибо. А я всегда отвечаю: «Извините, но вы должны меня ругать». — «За что?» — «Просто за то, что мы мало для вас делаем, и говорить нам спасибо за те вещи, которые мы обязаны делать, не нужно».

Мы обязаны каждый день делать что-то для них и ради них, невзирая на ужасы и трудности, которые присутствуют в нашей жизни. Честно скажу, бывает очень тяжело… До такой степени, что появляется желание все бросить, но, видя их, — стариков, мамочек с детьми, молодежь, которая осталась здесь, — ты обязан взять себя в руки, идти дальше и делать, делать, делать.

— Тот Эдуард Басурин, который пришел год назад к ОГА, и сегодняшний, уже прошедший эту страшную войну, — он остался тем же или поменялся? Вы стали жестче?

— Конечно, что-то поменялось внутри. Это глупо отрицать. Каждый день человек меняется. Я стал более категоричен, хотя я редко употребляю это слово по отношению к себе. Категоричен в суждениях и выводах. Просто есть некоторые вещи, на которые нельзя закрывать глаза никогда. Но те убеждения и ценности, которые до меня донесли, когда я учился в военном училище, они остались. И те знания, что дали тогда, очень помогают сегодня, хотя злишься порой на себя за то, что ты в молодости не был еще более внимательным и усидчивым.

Осталось то же отношение к людям: пока около тебя все не будут обеспечены самым необходимым, ты не имеешь права пользоваться этим вне очереди. Особенно в отношении наших солдат: мы обязаны создать им все условия для того, чтобы они думали только об одном — о защите и безопасности своего народа.

Во время непростой военно-политической ситуации на востоке Украины многим пришлось отстаивать свою позицию с помощью оружия. Шахтеры, учителя, таксисты, менеджеры в один трагический момент стали воинами.

Однако некоторые представители ДНР были профессиональными военными и смогли реализовать себя в этих обстоятельствах. Одним из таких офицеров запаса стал Эдуард Басурин.

Донецк для Эдуарда Александровича – родной город. Басурин родился 27.06.1966 г. После школы в 1983 г поступает в Донецкое Высшее военно-политическое училище. В 1987 г заканчивает ВУЗ со специализацией политработник. Следующие 10 лет служит в армии по основной специальности.

В детстве он, как все дети, занимался спортом, учился и не сильно задумывался о будущем. Около 8-го класса он понял, что хочет стать военным, как и старший брат. Тот в это время учился в Киевском Суворовском училище.

Басурин-младший с отцом едет в Киев, но не проходит по конкурсу. Поэтому возвращается в родной город, заканчивает 9 класс и поступает в Донецкое военное училище. А после выпуска были 10 лет в г. Кунгур на Урале. Эдуард Александрович служил по специальности политработника в войсках ПВО.

В 1997 году Эдуард Басурин возвращается в Донецк и устраивается работать учителем . Преподавал офицер запаса обществоведение, историю, физкультуру, географию. Карьера складывалась удачно с точки зрения преподавательского призвания, но тяжелая действительность внесла свои коррективы.

Через какое-то время он уходит с преподавательской должности и устраивается работать на шахту. За пять лет стал бригадиром по транспортировке негабаритных грузов.

После шахты пришлось устроиться работать на автозаправочную станцию. Через некоторое время принял предложение наладить нормальное функционирование фирмы по производству ПЭ пленки высокого давления.

У Эдуарда Александровича жена и двое детей : дочка 1989 года рождения и сын 1999 года. Любит спорт, хотя последнее время на него просто нет времени. Так же и с любимой рыбалкой, которой он раньше увлекался. Уважает хороший качественный юмор без пошлости и скабрезности.

Осознание нужности народу и земле Донбасса пришло с первых дней народных волнений. Со слов Эдуарда Александровича, он приходил на центральную площадь города (пл. им. Ленина) в свободное от работы время и слушал людей, общался с ними, анализировал, что происходит.

Через какое-то время он решил, что обязан в этом участвовать, что-то делать. Пришел в здание администрации города («Белый дом», как его называют дончане) и уже фактически его не покидал.

В то время присутствовала мощная эйфория на волне событий в Крыму. Многие считали, что как автономная республика вошла в состав Российской Федерации, так и Донецкая область пройдет тот же путь. Понимание надвигающейся трагедии пришло позже.

Эдуард Басурин принимал активное участие во всех событиях: подготовка к референдуму, контроль за его проведением. Отдельными эпизодами будущему замполиту запомнились задачи по установлению безопасности границы ДНР.

В 2014 снова приходится надеть форму военного. Эдуард Александрович занимает пост замполита в спецбригаде «Кальмиус» (подразделение названо в честь реки, которая протекает через центр Донецка).

Эдуард Басурин пришел в бригаду уже после ее создания. Он стал заместителем одного из командиров, который также был выпускником того же училища, что и Басурин. «Кальмиус» сразу формировался как армейское полноценное подразделение , а не бригада ополчения (к примеру «Сомали»).

Нормальное функционирование армейской структуры, вертикаль командования и подготовка новых кадров закладывалась уже тогда. Это одно из первых подразделений, где принимали полноценную присягу. Изначальный текст звучал «Присягаю Донецкой Земле!…», но со временем заменили на «Присягаю Отчизне!».

Батальон получил крещение огнем 26 июня 2014 года . «Кальмиус» участвовал во всех значимых столкновениях с ВСУ.

Эдуард Басурин с осени 2014 года координировал вместе с остальными командирами военные действия в Донецке. Огромным плюсом было военное образование и знание местности. Через какое-то время был назначен зам.ком. корпуса Министерства обороны ДНР по работе с личным составом.

После Дебальцевского котла, когда Эдуард Александрович сообщал ежедневные боевые сводки, он был назначен на должность пресс-секретаря МинОбр ДНР. По сегодняшний день полковник Басурин сообщает сводки обстрелов территории ДНР и является негласным лицом информационного фронта непризнанной республики.

Эдуард Александрович Басурин (род. 27 июня 1966, Донецк, Украинская ССР, СССР) - военный деятель ДНР, заместитель командующего корпусом Минобороны республики.

Эдуард Александрович Басурин
Дата рождения 27 июня 1966
Место рождения Донецк, Украинская ССР, СССР
Принадлежность ДНР
Звание полковник

Эдуард Басурин родился 27 июня 1966 года в Донецке. По окончании школы в 1983 году поступил в Донецкое высшее военно-политическое училище, которое окончил в июне 1987 года.
В 1997-2002 годы Эдуард Басурин - директор фирмы по производству п/э пленки ВД.
В 2006-2010 годы Эдуард Басурин - работал в фирме по производству ПВХ продукции, с нанесением лакокрасочных материалов на данную продукцию.

Свою активную политическую деятельность в Донецкой Народной Республике Эдуард Басурин начал в должности замполита спецподразделения «Кальмиус». Осенью 2014 года Басурин также стал одним из координаторов противостояния в Донецке. Позднее Народный Совет Донецкой Народной Республики утвердил его кандидатуру на должность заместителя командующего корпусом Минобороны республики.
С января 2015 года выполняет роль неофициального пресс-секретаря военного командования республики; именно он объявляет на пресс-конференциях сведения о ходе боевых действий в ДНР, за что он был включён в санкционный список ЕС под номером 137.

Личное
Женат. Воспитывает двоих детей.

1-я артиллерийская бригада «Кальмиус»
Подчинение Донецкая Народная Республика
Входит в Народное ополчение Донбасса
Включает в себя батальон «Кальмиус»
Функция войсковые и специальные операции;
Численность около тысячи человек
Дислокация Донецк
Командиры Действующий командир
Константин Кузьмин
Известные командиры
Эдуард Басурин (замполит)

Бригада «Кальмиус» - вооружённое формирование самопровозглашенной Донецкой Народной Республики. Название происходит от одноименной реки, одной из крупнейших рек в Донбассе.

Батальон был сформирован в основном из шахтеров и работников Донецкого металлургического комбината. 21 июня 2014 года, когда один из его взводов принял присягу на площади Ленина в центре Донецка. Уже 26 июня он принял участие в штурме воинской части 3004 в Донецке, применив БРДМ. Первая попытка штурма была отбита, потери «Кальмиуса» составили пять человек ранеными. Однако затем батальон захватил воинскую часть. Основателем «Кальмиуса» считается генерал-майор Валентин Иванович Мотузенко.

16 июля подразделения батальона организовали успешную засаду близ села Тоненькое к северу от Донецка, в которой подбили две БМП и уничтожили несколько солдат из 93-й отдельной механизированной бригады ВСУ. В конце июля - начале августа «Кальмиус» принимал участие в боях за Саур-Могилу в районе Снежного, Тореза и Шахтерска. В боях в районе Шахтерска батальон взял в плен 13 украинских военных в звании от рядового до подполковника. В этот период батальон действовал как одно из главных ударных формирований ополчения.

Осенью батальон был переформирован в одноименную артиллерийскую бригаду и принимал участие в боях за Донецкий аэропорт и на Мариупольском направлении. 19 ноября бойцы бригады отметили праздник, 41 из них получил Георгиевский крест, столько же медаль «За боевые заслуги» и 38 удостоились поощрительными грамотами.
В конце января и первой половине февраля 2015 года бригада «Кальмиус» была замечена в Докучаевске, а затем приняла активное участие в боях под Дебальцево. Первоначально её подразделения держали в резерве, однако их ввод в бой наравне с несколькими другими подразделениями позволил замкнуть окружение украинской группировки.

16 февраля 2015 года бригада была включена в санкционный список Евросоюза, как и ее бывший замполит Эдуард Басурин

Структура бригады

Штаб
Разведывательный батальон
Рота специального назначения
1-й артиллерийский батальон
2-й артиллерийский батальон